Блейк сделал паузу и некоторое время смотрел на Роббинса. Тот, опустив голову, сосредоточенно покусывал нижнюю губу.
— Похоже, ты вник в мои рассуждения, Джонни, — продолжил лейтенант. — Теперь подумай о том, что все, что я сейчас сказал, будет написано в форме рапорта и подано вверх по начальству. Да после этого весь твой маршрут будет проверен вплоть до последнего сортира! Агенты обойдут с твоими фотографиями все камеры хранения и почтовые отделения, просеют все через сито. И найдут, можешь не сомневаться! С отпечатками твоих пальчиков где-нибудь. Не ты первый такой. Всего ведь не предусмотришь, парень. И тогда вторая серия нашего кино соединится с первой, и я не думаю, что ты найдешь для своей защиты хоть мало-мальски дорожащего своей репутацией адвоката. Хотел бы я посмотреть, какой дурак возьмется за такое гиблое дело.
— Только дурак и возьмется, — поделился из-за спины Роббинса своим мнением Макс.
Тот продолжал покусывать губу, напряженно что-то соображая.
Его опять никто не торопил.
Через полминуты Роббинс поднял голову и посмотрел на Блейка. Спокойно, без злобных мерцаний.
— Я не спал всю ночь в самолете, начальник. Очень устал. И пусть меня покормят.
— Это, пожалуйста. Поешь, отдохни, подумай.
— Да, Джонни, лучше подумай сейчас. — Макс встал и хлопнул задержанного по плечу. — Двадцать пять лет, вот что тебе светит. Другое дело — чистосердечное раскаяние. Наш суд все еще в это верит. Вы каждый раз раскаиваетесь, и каждый раз вам верят, вы снова раскаиваетесь, и снова верят. Интересно, патрон, как в нашей стране отбирают судей? Наверно, там самый главный тест — на доверчивость.
— Ну, ну, Макс, это не наша с тобой компетенция. Позови, будь любезен, конвой.
* * *
К двенадцати часам дня секретарь доктора Митчелла попросила Кэти явиться к нему в кабинет. И Кэти была уже несколько минут в приемной, ожидая вызова.
Яркий солнечный день лез нахально внутрь через стекла, не желая оставлять без своего присутствия никакого, даже самого маленького уголка. И они с секретарем поговорили о погоде, об озерах, куда полгорода выехало в последний раз на выходные. Какое радостное буйство в летней природе! Кэти тут же подумала о своем пациенте. Он очень не любит солнце, и в его помещении все время легкий полумрак от плотно прикрытых жалюзи.
Ее пригласили в кабинет.
Доктор Митчелл поздоровался легким кивком и указал ей глазами на кресло по другую сторону рабочего стола. Она не помнила, чтобы доктор когда-нибудь улыбался, но его строгий стиль не отталкивал, не становился барьером между ним и другими людьми.