Мы входим в тихую заводь под селом. Нас уже давно заметили. На низкой травке с цветущими одуванчиками несколько неподвижных фигур. Шлюпка уткнулась носом в песок. К нам подходит старик эвен в высоких резиновых сапогах и штанах из оленьей кожи. Он вынимает изо рта дымящуюся трубку и, протягивая мне руку, говорит:
— Здорово, друг!
Итак, мы в Пятистенном. Часы показывают начало одиннадцатого ночи.
Село Пятистенное — последний населенный пункт на нашем пути. Покинув его, мы выйдем за границу обжитого мира и длительное время будем предоставлены своим силам. Здесь мы должны пополнить запас горючего и, как предполагалось, арендовать плоскодонку.
Тут находятся сельсовет, управление рыболовецким и охотничьим колхозом, промтоварный магазин, хлебопекарня, изба-читальня кинопередвижка.
Подошедший к нам комсомолец-якут предлагает не разбивать палаток, а подняться по косогору и расположиться в помещении пустующей бани. Действительно, прямо над нами светлая, хорошо сколоченная изба, к которой мы и подтаскиваем необходимые под рукой вещи.
— За остальное не беспокойтесь, — говорит молодой человек, — здесь никто вашего не тронет!
Когда я спускаюсь к берегу за очередной ношей, ко мне подходит теща Бонапарта. Она благодарит за помощь и, протягивая лопаточкой руку, по-старинному низко кланяется.
Я смотрю на широкоскулую сухонькую старушку и думаю: кто бы поверил, что у нее такое мужественное сердце, твердая рука и верный глаз!
Оттолкнув свою легкую лодочку на середину заводи и загребая двусторонним веслом, старуха медленно плывет к верхней околице села.
У бани, где Петя и Саша раскладывают имущество и кипятят чай, уже собралась небольшая толпа. Впереди мужчины и дети, в стороне несколько женщин в ярких, расшитых цветными бусами и украшенных мехом национальных костюмах.
Все взрослые курят трубки и молча наблюдают за каждым нашим шагом, вполголоса обмениваясь какими-то замечаниями.
Вот чай заварен, на вьючных ящиках расставлена посуда. Что же делать дальше? Ведь не можем мы напоить и накормить всех?!
Мы пополняем наш чайный сервиз стеклянными банками из-под консервов, и я приглашаю к «столу» двух стариков эвенов и молодого якута. Всех остальных Петя оделяет печеньем, конфетами, а некоторых и папиросами. В результате все довольны, а у нас постепенно проходит чувство неловкости.
Завязывается общая беседа, в которой принимают участие и сидящие за столом «почетные» гости, и гости, стоящие за нашими спинами, и даже ребятишки. Впрочем, слишком смелым из них тут же перепадают шлепки, очевидно за неуместные замечания.