Бью, чьи манжеты были закатаны, обнажая руки, покрытые черными волосами, был очень серьезен. Рискованные игры всегда отрезвляли его. Он воспользовался осколком разбитого стакана, чтобы подточить шпоры Дария Великого до тщательно рассчитанной остроты. Теперь роговые наросты стали тонкими и острыми, почти как смертоносные стальные шпоры, которые часто применяли в Новом Орлеане.
Кейт улыбалась и приветствовала криком каждого входящего мужчину. Ром и голландский джин теперь расходились быстрее, чем пиво.
Удовлетворенный, Бью накрыл петуха одной рукой и позвал:
— Син! Считай, что мы готовы.
Каштановая птица яростно клюнула его запястье, затем слегка подняла голову, гордо поглядывая на собравшихся людей ясными, цвета хереса глазами.
Толпа сомкнулась теснее.
— Неужели этот пернатый настоящий дьявол?
— Посмотри на его шпоры.
— А глаза! Таких холодных глаз я никогда не видел.
— Это превосходная птица, Бью. Удачи тебе.
— Кто поставил два к одному на птицу Бью?
— Веса, объявите веса, — крикнул какой-то одноглазый шотландец. — Я не буду делать ставку, пока мы не услышим веса птиц.
Петух Сина, выносливый Доминик, весил четыре фунта шесть унций. У него было преимущество в три унции. Это создавало неравенство, но спокойная улыбка не покидала лица Бью.
— Задай ему, император, — прошептал он, снимая нетерпеливого и воинственного Дария Великого с весов. — Наш боевой вес намного ниже.
В толпе началась толкотня, каждый старался занять место поудобней.
На противоположном конце арены из желтых сосновых досок Син снял рубашку, так как сильно вспотел, подстригая своего длинноногого красного Доминика. Плотно сжав губы, он искусно укорачивал самые длинные перья на крыльях птицы. Он опасался, что, когда его петух устанет, его крылья могут запутаться в шпорах противника. Под взглядами озабоченных болельщиков, поставивших на него, Син подрезал также кольцо перьев вокруг шеи птицы. Теперь красноглазому Дарию будет трудно ухватиться за нее. Глаза Сина сверкали твердым блеском из-под суженных век. Однако руки его слегка дрожали. Кейт знала, что он поставил очень много на этот поединок.
По-прежнему улыбающийся, но очень сосредоточенный Бью локтями проложил себе дорогу к арене и вошел в нее. Его каблуки издавали тихий скрипящий звук на песке. Чтобы лучше видеть, Кейт приподнялась над баром.
— Будете судить, кэп? — спросил Бью Кейт и поспешно добавил; — Ты согласен, Син?
Син, занятый тем, что осторожно пощипывал плотный гребень Люцифера, кивнул своей светлой головой. Красный петух вырывался, глядя на глянцевитую каштановую птицу в руках Бью.