. Да, впрочем, вы ведь не служите. Ах, Анатолий Эсперович, голубчик, почему вы не служите?
Экипажев. Служить бы рад — прислуживаться тошно.
Артамонова. Ну что вы, что вы! Давно все наши служат.
Экипажев. Все, но не я. Экипажевы никогда не продавали своих убеждений… как некоторые.
Артамонова. Если это намек на мужа моей дочери, моего зятя, инженера Белье… Муж моей дочери, инженер Белье…
Экипажев. Французик из Бордо. О да. Молчалины блаженствуют на свете.
Артамонова. Анатолий Эсперович! При всем моем уважении к вам… Вы должны знать, что инженер Белье…
Экипажев. Я не хочу знать никакого Белье. Меня не интересует чужое белье. Да-с. Грязное чужое белье.
Артамонова. Гражданин Экипажев! Вы забываете, что я — мать. Это слишком. Вы сами три раза служили. И вас отовсюду выгоняли по чистке. Да, по чистке.
Экипажев. Я запрещаю вам говорить в моем доме подобные вещи!
Артамонова. Этот дом такой же ваш, как и мой.
Экипажев. Ах, пардон. Я не знал, что вы за экспроприацию частной собственности. В таком случае я запрещаю вам говорить подобные вещи на моей площади. Меня не выгоняли по чистке. Я сам уходил по чистке, потому что не желал работать с хамами. Да, с хамами! Как некоторые подозрительные «интеллигенты».
Артамонова. Да кто вы такой? А может быть, вы сами и есть подозрительный интеллигент? Почем я знаю! Я с вами в университете не училась. Вызубрили десять слов: «интеллигенция», «идеалы», «принципы», «произвол», «знамя» — и кричите на всю, всю квартиру, как попугай.
Экипажев. Молчите!
Артамонова. Не замолчу! Всех жильцов терроризировали. Пикнуть вам наперекор боятся. А вдруг на самом деле — великий интеллигент, мученик за идею… Радищев…
Экипажев. Я запрещаю вам!
Артамонова. Сюртуком пугаете! Собственных детей убедили, что духовный интеллигент. У нас люди доверчивые, — поди проверь, что именно вы интеллигент и именно духовный.
Экипажев. Па-а-прашу вас не переступать больше порога моей комнаты.
Артамонова. А может быть, вы просто бывший околоточный надзиратель!
Экипажев. Мерси! Между нами все кончено. Идите! Ступайте скорее на кухню варить свои обеды из подачек, полученных инженером Белье от большевиков.
Артамонова. И пойду. Тьфу! (Уходит.)
Явление VIII
Те же, без Артамоновой.
Экипажев. Мерси! Масла кило, мяса четыре с половиной кило. Молока тридцать литров. Колбасных изделий кило. (Мише.) Что ж ты молчишь, как чурбан? Твоего отца оскорбляют в собственном доме, а ты прилип к окну и ничего не видишь и не слышишь! Я тебе говорю, Михаил! Чего ты в окне не видел? Трамваев не видел? Брось книжку. Брось эту дрянь. О, если бы твоя покойная мать видела все это! Некому передать знамя. Некому…