— Вот как?.. — и тут же повернулась к кузену спиной.
Уже много лет Мюжгян сердилась на Кямрана, сердилась упорно, как только способно женское сердце. В его присутствии она ни разу не обмолвилась о Феридэ.
Кямран медленно возвращался через сады. Смеркалось, но горы еще были озарены слабым багрянцем. Приближалась ночь. Небо походило на позднюю фиалку, у которой уже поблекли края лепестков.
Молодой человек остановился на тропинке, бегущей меж деревьев, и долго вглядывался в зеленоватую тьму, туда, где изредка вспыхивали звезды светлячков. Однажды на этой тропинке он увидел Феридэ. Она была в коротенькой матроске, из-под ее шапочки выбивались завитки волос. Он, как сейчас, видел: вот Чалыкушу идет впереди него, поддевая камни носками маленьких туфель без каблуков.
Минуты бежали. Кямран знал, что домашние беспокоятся, но не спешил, нарочно замедлял шаг, словно искал на этой тропинке следы минувшего счастья.
Вдали у ворот белел женский силуэт. Это была Мюжгян. Почти каждый вечер она гуляла со своим маленьким сыном и, держа малыша под мышки, учила его ходить.
Увидев кузена, Мюжгян замахала рукой:
— Кямран, почему так медленно плетешься? Где ты застрял?
— Так, Мюжгян… Погода славная…
Мюжгян была без малыша и вела себя не совсем обычно. Ее лицо, всегда такое спокойное, казалось возбужденным.
— Что с тобой, Мюжгян? — удивился Кямран.
Молодая женщина промолчала, хотя видно было, что ей хочется что-то сказать.
Они вошли во двор, освещенный голубоватым светом фонаря, висевшего на воротах.
Мюжгян сделала шаг назад, протянула руку к забору и сказала:
— Посмотри, кто приехал…
Кямран обернулся и увидел рядом с собой смеющиеся глаза Феридэ. Зрачки светились голубоватыми искорками, губы улыбались, но лицо было усталым.
Да, перед Кямраном стояла Феридэ. Такой он представлял ее всегда, стоило ему только закрыть глаза. От неожиданности он даже пошатнулся, зажмурившись на мгновение, словно боялся расстаться с прекрасным сном, потом растерянно стал озираться, будто искал точку опоры.
Они молча смотрели друг на друга, охваченные внутренней дрожью. Губы их пытались улыбаться, а на глаза навертывались слезы.
Видимо, Мюжгян почувствовала всю трудность этой минуты, она схватила Феридэ за руку, подтолкнула к Кямрану и сказала шутливо:
— Вы же двоюродные брат и сестра. Кямран, ты по праву можешь считаться старшим братом Феридэ. Поздоровайся со своей сестренкой.
Кямран подался вперед, коснулся губами волос Феридэ и тихо, будто на ухо, сказал:
— У меня нет слов, Феридэ-ханым, чтобы выразить, как я рад вас снова увидеть.