По мере удаления от Харькова все больше чувствовалось приближение линии фронта. Наш эшелон часто замедлял ход, останавливался почти перед каждым семафором, на станциях и полустанках, пропускал встречные составы, переполненные ранеными, товарные поезда, загруженные оборудованием для заводов, эвакуируемых на восток. Вместе с эвакуируемыми промышленными предприятиями, покинув родные места, ехали рабочие, служащие, инженерно-технические и партийные работники с семьями. Для них в каждом товарном составе были «вмонтированы» пассажирские вагоны. Несмотря на поздний час, люди в вагонах не спали.
Станционные здания и сооружения в большинстве своем представляли печальное зрелище: разрушенные и закопченные стены, а то и просто груды камней да бревен, еще дымящиеся после недавней бомбежки. Запасные пути были забиты составами сгоревших вагонов, искореженных бомбами паровозов.
Ночью на каком-то разъезде партизанский отряд выгрузился и потянулся в сторону леса. Состав дальше не пошел. А спустя два часа я продолжал свой путь на паровозе, торопливо летевшем на запад по особому заданию.
Утром мы остановились против станционного здания.
— Вот и Бровары, — сказал машинист. — Приехали.
Наступил новый день — 28 июля 1941 года.
Штаб авиации Юго-Западного фронта я разыскал, не прибегая к лишним расспросам. От станции пошел за потоком машин, а когда увидел идущих впереди авиаторов — направился за ними. Вышел точно на КПП. После тщательной проверки документов меня провели в политуправление к дивизионному комиссару И. С. Гальцеву.
И вот обычные вопросы — о прежней службе, о семье. Затем я услышал рассказ о состоянии дел в 15-й смешанной авиадивизии, ее отдельных службах и звеньях.
— В самые первые дни войны, — заметил Гальцев, — кое у кого в дивизии наблюдалась боязнь летать на самолетах И-15 и вступать на них в бой с «мессершмиттами». Почему — объяснять, наверное, не нужно?..
Да, разницу в тактико-технических данных наших и немецких истребителей я хорошо знал. Не так-то просто было компенсировать недостаток скорости энтузиазмом.
— Но теперь страх перед «мессерами» преодолен. Наши летчики-истребители научились бить их и на старой технике. Тем не менее, — продолжал Гальцев, — вам надлежит глубоко изучать настроения летного состава, вести большую разъяснительную и воспитательную работу, чутко прислушиваться к мнению коллектива. Не повторите ошибки, допущенной вашим предшественником. Не жаловаться на трудности, а организовать людей на их преодоление — вот в чем соль работы военного комиссара...