Так и не обретя полной свободы, дикарь снова должен был оказаться в плену. Мутант резанул по людям еще одним ненавидящим взглядом. Затем, подняв разбитую голову к небу, пронзительно выкрикнул:
— Йап-па-йап-па-йап-па-йап-па!!!
И под звуки боевого клича рубанул когтистой лапой по собственному горлу.
Раз, другой.
Быстро, сильно.
Разрывая толстую складчатую кожу под выступающей нижней челюстью.
Сонную артерию или что там есть у мутантов вместо нее он взрезал лишь с третьего раза.
— Йап-па-йап-па-а-а-х-х-хр-р-р…
Звонкий клич потонул в хрипе и бульканье. Опутанный ремнями дикарь забился в агонии. Зеленокожий предпочел смерть плену.
Что ж, теперь было понятно, почему из котловых человекоподобных тварей не получаются рабы. Если прочее зверье и даже люди могут жить в неволе, то эти — нет. Виктор даже немного зауважал зеленокожих.
* * *
Вскоре купеческие обозы проехали мимо селения разгромленного дикарского клана. Хотя селение — это, конечно, слишком громко сказано. Дикари жили в небольших земляных норах. («Вот, наверное, зачем им нужны такие когти, — подумалось Виктору. — Землю рыть».)
Вокруг примитивных землянок валялись трупы. Зеленокожие мужчины, женщины, дети. Стариков не было. То ли котловые дикари попросту не доживали до преклонного возраста, то ли община не давала своим членам такой возможности, чтобы не обременять себя лишними ртами.
В стороне лежали мертвые ордынцы. Судя по всему, дикарский клан отбивался яростно, но безуспешно. В этот раз не зеленокожие мутанты совершили набег на людские территории, а люди уничтожили селение мутантов, поставленное вне Котла.
Виктор подумал о том, что мир все-таки начинает меняться. Размножаются ведь не только котловые твари. Людей тоже становится больше, и они вновь предъявляют претензии на планету, которую чуть не уничтожили. Однако чтобы жить на этой планете, человеку придется истребить опасных мутантов, им же и порожденных. И тут остается только одно. Война на уничтожение. Бескомпромиссная зачистка территорий. Тут либо они нас, либо мы их. Другого не дано.
Или все же есть другой путь?
Если он и был, то Виктор его не видел.
На краю дикарского селения располагался алтарь зеленокожих, предназначенный для человеческих жертвоприношений. Здесь он имел вид невысокого холмика, из которого торчали глубоко вбитые колья, к которым, судя по всему, дикари привязывали жертву.
Что с ней происходило потом?
Живым от зеленокожих не уходил никто, поэтому о сути дикарского обряда было мало что известно. Но под холмом валялись кости. Человеческие. Обглоданные. И — отдельной кучкой — вскрытые черепа. Словно бритвой взрезанные. Что само по себе было странно и страшно. Ни дикарские дубинки и копья, ни зубы, ни когти не могли оставить такой идеально ровной раны. А иным оружием зеленокожие не пользовались. Во всяком случае в стычках с людьми. Но как-то же они умудрялись трепанировать черепа!