— Да ходить-ходить, — отмахнулся Виктор от назойливого китайца. — Успокойся только.
— Твоя умный-преумный сибирь-человек, — похвалил Ся-цзы и отправился агитировать других купцов.
* * *
Из всего ордынского караван-сарая продолжить путь к Южным морям решились около дюжины торговцев. Купцов сопровождали специально прибывшие для этого казаки, среди которых Виктор с удивлением обнаружил Петро. Левая рука усача была перевязана, но рана, судя по всему, хорошо заживала и уже почти не беспокоила полусотника. Видимо, врачевание Костоправа под крепкое словцо пошло впрок.
Прощание с Батцэцэгом было недолгим. Толмач хмуро пожелал Виктору и А-Ка доброй дороги. Потом подошел к Костоправу и негромко, но, похоже, очень эмоционально озвучил тому персональное пожелание. И на этот раз доброго в нем, наверное, было немного.
Лекарь проводил удалившегося Батцэцэга долгим задумчивым взглядом.
— Чего он тебе наговорил? — заволновался Виктор.
— Вроде как обругал меня, — озадаченно, словно не веря услышанному, пробормотал Костоправ. — По-нашему. Ни за что, мля!
— Ну, так уж и ни за что? — хмыкнул Виктор. — После того как ты его хана в ханском же шатре костерил в хвост и в гриву.
— Вот мудозвон узкоглазый, а! — скривился Костоправ. — Я ж, между прочим, лечил тогда его хана!
— Поэтому с тобой так и попрощались. А то ведь могли бы и пулей в спину или саблей по башке.
Костоправ только махнул рукой:
— Ладно, хрен с ним, с Бац-бацем этим. Все равно ругаться толмач не умеет. Говорит вроде складно, а как дело доходит до брани — тужится только, а выходит пшик. Не матюки — смех один. Нет у него таланта к этому делу. Души в его словах нет.
— Ишь, спец, мля, долбанный, мать твою! — не удержался Виктор.
— У тебя, вон, и то естественней выходит, — отвесил Костоправ сомнительный комплимент.
Виктор раздраженно сплюнул.
Повозки тронулись.