.
Терапевт может проявить смысл того, что пациент избегает в своей жизни и поведении, чего не может признать, принять или выразить, но что является его частью. Помогая ему выразить его истинные аспекты, которые им подавляются, терапевт помогает ему познать себя, стать ответственным за то, что он есть, т.е. стать целостным. Интуиция или восприятие, которые в обычной психотерапии воспринимаются как интерпретация или комментарий, помогают терапевту воздействовать на экспрессию пациента, задействуют «рот» пациента, а не его «ухо». Выражение Перлса
«Можно мне накормить вас предложением?» стало стандартным приемом, где пациент экспериментирует с возможной истиной, увиденной терапевтом, высказываясь о самом себе. Чаще всего такое действие обнажает смысл истины или фальши или же вызывает иную реакцию, более значительную, чем интеллектуальное согласие и отсутствие его.
Приглашение пациента делать то, чего он избегает, более эффективно, когда оно подразумевает действия, а не высказывания, имеющие значения действий.
Т.: Вижу, что вы избегаете смотреть на нее.
П.: Да.
Т.: Попробуйте обратное: посмотрите на нее прямо.
П.: Мне неудобно. Чувствую, что мне не хочется даже говорить с ней.
Т.: Так скажите ей об этом.
П. (ей): Меня к тебе совсем не тянет. Чувствую, что я совсем далеко от тебя. Вообще бы не хотел видеть тебя. (Более уверенно) Мне не хочется быть с тобой рядом. Ты меня заела своими постоянными претензиями. (Громко) Я тебя ненавижу!
В данном примере терапевт выступает в роли повивальной бабки, помогающей разродиться экспрессией того, что в противном случае осталось бы невысказанным. В других случаях терапевт может пойти еще дальше: может попросить «тихоню» выразить гнев, заставить «супермена» запросить помощи, самодовольного интеллектуала повторять «Я не знаю». Терапевт действует, интуитивно определяя «убийцу» в тихоне, неуверенность всезнайки, червоточинку в супермене. Предписания, подобные этим, могут основываться не только на интуиции или понимании первопричины, но и на принципе действия от обратного. Одной из оригинальнейших идей Перлса было применить фигуральное различение к вопросу о самовосприятии и личностном функционировании в целом. В рамках своего невроза мы раздуваем значение отдельных своих черт, которые почитаем за добродетель, и не замечаем тех, которые называем пороком. Таким же образом мы фильтруем свою спонтанность, какие-то проявления поддерживая, другие же тормозя. А что, если изменить точку зрения, принять за рассматриваемую величину, фигуру сам фон, на котором данная «фигура» смотрится? Что, если перевернуть весь наш жизненный эксперимент на некоторое время? Ведь если это удается, сколько новых возможностей мы получим.