— Даже если бы ты и хотела мне помочь, — вздохнул он, — у тебя нет такой возможности, да? Все проходит через Бена, и мне нужно ждать его смерти…
Он встал с табурета и допил то, что оставалось в стакане, уже стоя.
— Подожди, Дуг. Ты не попросил ничего конкретно. У тебя мало денег?
— Нет совсем.
Тон ответа был мрачным. Если бы речь не шла о денежной проблеме, пришел бы он искать утешение к сестре?
Они прошли через дом, потом через двор до ворот, которые Аксель отперла.
— Я вижу, вы сменили замок, мой старый ключ не подошел.
— Прихоть Констана.
— Жаль, а у меня возникло желание поиграть в привидение: прийти и сесть на кровать прямо у тебя в ногах!
Аксель не зажгла свет, и они с трудом пробирались в темноте, но она увидела, что брат улыбнулся. Вспомнил, что любил пугать ее, когда они были детьми? Хоть она и была старше его на целых четыре года, ему всегда удавалось застать ее врасплох, и она кричала от ужаса.
Взяв его за плечи, она притянула его к себе.
— Ты мой брат, Дуг, и всегда им будешь.
Он выглядел смущенным и быстро высвободился из ее объятий.
— До свидания, Аксель, — шепнул он.
Его уход походил скорее на прощание. Аксель провожала его взглядом, пока он не растворился в ночи.
* * *
Неистовая буря, что началась сразу после полудня, размыла дорожку ипподрома в Отей. На это последнее мероприятие июня Федерал-Экспресс был заявлен для участия в розыгрыше приза Линдора — скачках с препятствиями в три тысячи семьсот метров. Испытание было достаточно сложным, но конь находился в лучшей форме.
На презентационном круге, где конюхи выгуливали скакунов, тренеры давали последние указания наездникам. Антонен с опущенной головой слушал Аксель, постукивая по сапогам хлыстом. Он явно нервничал.
— Займи выжидательную позицию, — настаивала она, — но не борись с ним. Во всяком случае, не выезжай один к реке, конь боится воды.
— Выждать еще нужно суметь! Это же заядлый бегун, я с ним хлопот не оберусь.
— За тобой последнее слово, ты свое дело знаешь.
Он резко вскинул голову и посмотрел на нее. Под козырьком шлема блестели глаза орехового цвета.
— Какое повышение! В тот день, когда и Бен скажет, что за мной последнее слово…
Улыбки, которыми они обменялись, были чересчур нежными, заговорщицкими, и Аксель тут же отступила, ища глазами коня.
— Идем, подсажу тебя в седло.
Конюх с трудом удерживал Федерала, который выступал под четвертым номером.
— Глянь-ка на него, — проворчал Антонен, — он не стоит на месте!
— Проводить тебя до старта?
Перед стартом лошади бегали, чтобы разогреться, но самых пугливых, если сомневались, что, отпустив, смогут их остановить, вели за уздечку шагом.