Мне было хорошо видно, как огненный клубок двух полыхающих горящим бензином самолетов прокатился по аэродрому штурмовиков… Раздался взрыв… Все.
Последний Ил, сбивая винтом огненную дорожку от разбившихся самолетов, катился по взлетной полосе…
К месту взрыва бежали люди, пыля, мчались машины.
Я прокашлялся, и сухим, сдавленным голосом сказал: "Всем – посадка…"
***
…Когда закрытый гроб с неузнаваемо обгоревшими останками старшего лейтенанта Виктора Степановича Хромова опускали в могилу, над кладбищем с тяжелым ревом прошла тройка штурмовиков Ил-2. Трижды прогрохотали пушечные очереди. Летчики-штурмовики сказали последнее "Прости и прощай…" спасшему их друзей пилоту.
А за штурмовиками скользнула пара "Яков" и со звуком лопнувшей гитарной струны ввинтилась в голубое весеннее небо…
Прощай, крылатый!
Встретимся там, за облаками…
— Как же так произошло, Виктор? Как прозевали атаку "Мессершмиттов"?
— Не знаю, товарищ подполковник… Все время думаю об этом, раскладываю по полочкам и по секундам, пытаюсь понять… Ясно одно – атаковал опытный охотник, скрытно, быстро, наверняка… Он стрелять начал метров с четырехсот, и держал очередь до сближения с Илом. Убил бы его, наверняка бы убил. Если бы не Хромов…
Я непроизвольно сглотнул. На сердце лежал холодный, тяжелый булыжник. Сердце ныло…
— Степаныч, товарищ подполковник, все это видел, все понял, и не прекратил атаку. Собой заслонил четырех человек в илюше… Прошу ходатайствовать перед вышестоящим командованием о представлении старшего лейтенанта Хромова к званию "Герой Советского Союза"! Вот мой рапорт!
— Рапорт, рапорт… Эх, Виктор! Если бы все так просто было бы… Представление на Хромова мы уже подали, думаю, в дивизии и в армии нас поддержат. Да и штурмовики свое слово сказали. Знаешь, эти два экипажа на своих самолетах сделали надпись: "Отомстим за летчика-героя Хромова!"
— Молодцы ребята, правильно сделали! А может, и нам?
— Опоздали уже… Раньше думать надо было. Теперь нам надо думать о другом. Кого на командира звена ставить будешь? Есть соображения?
— Есть двое на выдвижение – лейтенант Демченко и лейтенант Хорошилов…
— Сам за кого?
— Я, товарищ подполковник, считаю, что нужно на звено ставить Хорошилова. Демченко – молодец. Летчик отличный, стрелок – от бога. Но командовать не любит, не лидер по характеру. Подождем с ним, может, еще дозреет?
— Хорошо, согласен. Сделаем, как говоришь. Теперь вот еще что…
***
Жизнь продолжалась, жизнь не остановить. Новый день означал новые дела, новые задачи, новые бои.
А бои становились все напряженнее. Я точно не помнил, когда, собственно, был самый высокий накал схваток в кубанском воздухе, но и сейчас было весьма жарко. А с числа с 15-го апреля все и началось. Что ни вылет – то с воздушным боем, а таких вылетов – четыре, как минимум.