— Я Сотка, вас понял, всем – атака!
Далеко уже, да и на солнце… Но, все равно видно – во-о-н, два дыма пошли вниз. Кто-то отлетался… Да, на "Кобрах", с их 37-мм пушкой, бомберов можно давить со всем моим удовольствием. Попадание даже одного фугасно-зажигательного снаряда может уничтожить любой самолет. Даже такой крепкий на повреждение, как немецкий бомбардировщик Ю-88.
Ну да ладно, у Саши свои игры, а у нас – свои! Хотя, какие уж тут игры? Два звена немцев, те, что упали в пике, так и не думают возвращаться, а эти два битых звена тоже уходят… Ишь, как коптят на форсаже, бедняги! Не понравилось им, значит! Не для них игрушки…
— Море, мы уже почти выработали бензин… Прошу разрешения… — закончить мне земля не дала.
— Понял, Дед. Вам – 555!
Все, пришли сменщики, можно уходить…
— Всем – занять свои места, идем домой!
Тем же вечером –
"От Советского информбюро…
В течение 22 апреля на Кубани, северо-восточнее Новороссийска, наши войска артиллерийским огнём и бомбардировкой с воздуха продолжали разрушать укрепления противника.
В воздушных боях сбито 35, огнём зенитной артиллерии 21, а всего 56 немецких самолётов. Наши потери 11 самолётов. На других участках фронта ничего существенного не произошло…"
Тем же вечером, но уже в столовке –
— А что ты, Витя, даже и не стрелял в бою?
— Нет, он теперь только командует, а стреляет всякая мелочь и пузота, вроде Демыча с Петруччо! А оне с высоты только пальчиком указуют – туда, мол, стрельните, братцы!
Я в это время стоял над здоровенной кастрюлей с крышкой в одной руке и "разводящим"[26] в другой. Нужно что-то сказать, а то заклюют ведь.
— А ведь вы и сами не поняли, насколько вы правы, ребята. Я – командир эскадрильи. Я теперь воюю не одним самолетом, а звеньями! Вот так! — я прикрылся крышкой от кастрюли и угрожающе поднял руку с половником над головой.
— Одним звеном я прикрылся, а другим – ударил! И, напомните мне, сколько мессеров упало-то? А? Вот, видите… А вы – не стрелял! Мне и стрелять не надо. Я одним махом семерых побивахом! Подставляй миску – давай плесну горяченького!
Народ молча задумался…
Теперь пора сказать и о другом. О своих возможностях и их применении в деле борьбы с немецко-фашистскими оккупантами.
Долго прятать от широкой общественности шалости с пирозарядами не удалось бы даже Гарри Гудини. Да я их, собственно, и не скрывал. Тем более что "широкая общественность" сама и стреляла, сама и наблюдала, как очереди полыхают по земле. Самолетов пирозарядами еще никто, кроме меня, не сбивал. Да, кстати, тот "Не-111", бортстрелок которого засадил мне в мотор, все же упал. Он стал пятнадцатым сбитым мной самолетом врага. Комполка мне ничего не говорил, но его довольный вид явно показывал – представление на Героя уже ушло по инстанциям. Ну да ладно – не об этом сейчас…