Вернувшись, я добил ленту в воздух и начал думать, как перезарядить пулемет. Немного пошевелив мозгами, я сообразил, как можно поднять крышку пулемета и установить новую ленту. Залегать тут в долговременную оборону я, конечно, не собирался. Скоро совсем стемнеет, и грохнуть одинокого пулеметчика для опытных немецких пехотинцев труда не составит. Мне всего-то и нужно было – отвлечь внимание немецкого командования по моим поискам от хутора, и приковать это внимание совсем к другому месту – в нескольких километрах от моей реальной тропы на свою сторону. А для этого…
Я поколдовал с прицельной планкой и, подумав, установил ее на 800 метров. Все равно из пулемета я точно по отдельному фашисту, скорее всего, не попаду. А так – покуражиться, положить цепь носом в пыль и подержать ее немного на месте и этого хватит. А где мои лимонки? Раз, два, три, четыре… все на месте. Полежите пока, птички мои, отдохните. А там – в последний полет, как говорится – "Летят перелетные Эфки…"
Я насторожился… Точно! Лязг металлической амуниции и оружия, отрывистая немецкая речь. А вон и кусты шевельнулись – никак передовой дозор… Ну, помолясь…
Примерно выцелив этих авангардистов, я с наслаждением нажал на спусковой крючок "MG-42". Пулемет радостно загрохотал – ему было абсолютно по пулеметному барабану с лентой то, что он стреляет по своим. Лишь бы стрелять! Трудоголик германский. А хорошо шьет, как по ниточке! Мощный пулемет грубо потрошил кусты, укрывавшие немцев. Их криков я не слышал, потому что под ухом грохотал "MG", но разлетающиеся в клочья кусты, пылевые следы от очередей и смутное шевеление солдат, серыми мышками разбегающихся от веера пуль, я видел отлично! А ну, еще! Хрен с ним, со стволом! На перегрев!
Над кожухом стал играть горячий воздух. Пулемет клацнул и замолчал – лента кончилась. Заморачиваться с перезарядкой я и не планировал. Пригнувшись, я, не глядя, перебирал лимонки, внимательно высматривая и оценивая шевеление фашистов по кустикам.
Ага, вон какая-то организованная группочка! Ловите, геноссен! Первая пошла! Я сорвал кольцо, рискнул – и отпустил рычаг. Он звонко клацнул и отлетел. Я сказал – "Айн–цвай!" — и лимонка порхнула в кусты. Взрыв ударил еще в воздухе. В кустах киркоровскими зайками заверещали раненные и испуганные немцы. Вторая – пошла! Третья! Врот фронт вам, фашисты, лови!
Все кончается, даже такое интересное и увлекательное дело, как метание гранат на сверхдлинную дистанцию. Оставшись полностью безоружным, я сплавил казенник пулемета маленьким клубочком и отбыл восвояси…