– Отлично, – сказал Гитлер и повернулся к рейхсфюреру, – а ваш человек так же компетентен, Генрих? Откуда у вас такие сведения?
Гиммлер быстро взглянул на Канариса, а потом произнес:
– От одного из моих агентов, но я бы не стал называть его имя. По крайней мере сейчас.
Канарис чуть заметно улыбнулся – он был прекрасно осведомлен, от кого информация попала к рейхсфюреру.
– Оставьте ваши секреты при себе, – махнул рукой Гитлер, – они меня не интересуют. Мне важно знать, не изменит ли Сталин своего решения еще раз. До начала "Барбароссы" осталось ровно две недели, нужно соблюдать осторожность. Русские должны быть уверены, что мы еще не готовы к войне. Гесс прекрасно сыграл свою роль, теперь ваш черед, господа, исполнить свои арии. Какие будут предложения?
Гиммлер давно ждал этот вопрос и сразу же перешел к делу.
– Мой фюрер! Я предлагаю провести еще одну кампанию по дезинформации, на сей раз с помощью нашего посла в Москве, графа фон Шуленбурга. Всем известно, что он симпатизирует русским и является противником войны с Советами. Фридрих считает, что это будет катастрофой для рейха.
– Мне известны его взгляды, – отмахнулся фюрер. – Но Шуленбург забыл, что я не собираюсь воевать до зимы, кампания будет закончена к ноябрю. Впрочем, простите, я вас перебил…
– Поэтому мне кажется, – продолжил Гиммлер, – что если Шуленбург встретится с Молотовым и предупредит его о готовящемся нападении, то ему поверят. Дату можно назвать подлинную – 22 июня. А мы тем временем предпримем шаги к компрометации Шуленбурга. Скажем, вызовем его в Берлин и представим к ордену. Русские невольно задумаются: за какие заслуги послу дают столь высокую награду? Не за то ли, что он морочит нам голову? А что, если переданная им информация – фальшивка? И тогда все последующие сообщения о 22 июня будут восприниматься как дезинформация…
– Боюсь, Риббентропу не понравится эта затея, – поморщился Гитлер, – Иоахим весьма дорожит Шуленбургом, считает его одним из лучших специалистов по России.
– Но мы ведь не делаем ему ничего плохого, – сказал рейхсфюрер, – наоборот, мы его наградим. Риббентроп наверняка останется доволен…
– Хорошо, я подумаю, – произнес фюрер и повернулся к Канарису. – А что предлагаете вы?
– У меня несколько иное предложение, чем у господина рейхсминистра, – адмирал сделал легкий полупоклон в сторону Гиммлера, – и он связан с нашей агентурной сетью в Москве. В Наркомате тяжелой промышленности работает мой агент, Нина Петерсен. Мы внедрили ее около года назад. Петерсен – это ее фамилия по мужу, а так она урожденная Рихтер, фольксдойче. Ее предки по отцовской линии происходят из остзейских немцев, достаточно известный род. Я предлагаю разыграть следующую комбинацию. Мы передадим Нине информацию об операции "Барбаросса", разумеется, ложную. После чего организуем ее "случайный" провал. Чекисты быстро выбьют из нее показания и узнают о начале нашего наступления. Выданная ею дата (скажем, 2 июля) не будет совпадать с той, что передаст русским Шуленбург. Но Кремль наверняка сочтет подлинной Нинину информацию – ведь граф к тому времени будет уже достаточно скомпрометирован.