И меня точно облачко окутывает со всех сторон. Лёгким одеялом оно опускается на плечи… Мама Петрова носит его с собой, и стоит ей начать говорить, ты чувствуешь вокруг себя это невидимое облачко.
С мамой Петрова можно подумать, что вокруг — какая-то совершенно другая жизнь. Спокойная… В той жизни, наверно, нет экзаменов. И золотых медалей…
— А что она даёт, медаль? — спрашивает мама Петрова.
— Ну, медаль… — и я пытаюсь показать руками, точно она не знает и того, что медаль — маленькая, круглая. — С медалью будет легче поступать в институт…
— Что, сразу без экзаменов возьмут?
Один экзамен сдать всё-таки придётся. У меня это будет литература, сочинение. То, что у меня получается лучше всего. Наталья Петровна читает мои сочинения вслух, она говорит, что редко встретишь человека с такой фантазией.
Если не напишешь в институте сочинение на «пять», будешь сдавать и остальные экзамены. Таковы правила для поступающих. Но почему, но почему же у меня не будет «пятёрки» за сочинение? Мне кроме «пятёрок» ничего не ставят…
— Она все годы была отличницей, — немного смущённо объясняет моя мама. — И у неё должна быть золотая медаль…
Но мама Петрова, похоже, всё равно чего-то недопонимает.
Когда она уходит, моя мама пожимает плечами:
— Смешная эта Петрова! Тоже ещё — тебя сравнила со своим Серёжей! Серёже-то что напрягаться? Он знает — «троечку» ему всегда поставят. А если повезёт — то и «четвёрку».
Мне трудно представить, что кто-то может жить легко, без натуги, не заталкивая в себя все скопом выученное когда-то назубок, но вскоре счастливо забывшееся. Ты думала, получишь «пять» — и всё, отстали от тебя? Нет, будешь снова учить — столько, сколько ещё ни разу не учила!
Мама, чтобы я не стала завидовать Петрову, говорит с улыбкой:
— Разве он хотел когда-то в институт? В училище пойдёт, на слесаря учиться. Или на повара, как его мама. И ему будет хорошо…
Серёжа Петров — троечник, маленький мальчик, по ухо мне, вертлявый, юла! В классе три девочки Петровы (из них две близняшки) и только один мальчик.
Единственный наш Ермаков как-то, оглядев класс, изрёк:
— Петров, да у тебя гарем!
Петров вспыхнул, онемел на пару секунд.
И тут же нашёлся, выпалил:
— А у тебя нету зато!
Думал, заставит Ермакова замолчать. Как бы не так! Ермаков бойчее, чем Петров — кто бы сомневался? Он притворно вздохнул, пожаловался:
— Да, что-то гарем мой разбежался. Вот, они и фамилии сменили…
И кивнул мне:
— Вон Полька — из моего гарема. Так ведь, Полька?
Тут я онемела. Это вам не уроки отвечать!
С парнями пикироваться мне ещё не приходилось. А они ближе к выпуску вдруг стали отчаянно, неумело хохмить.