«Невезуха!» — отчаянно подумал Лешка, встречая первого клиента.
Парикмахерская только открылась. И, если верить приметам, как первый клиент заплатит, так и весь день пойдет. Парень же, посетивший заведение с самого утра, даже при всем его желании заплатить выше тарифа не мог. Лешку Звонарева не проведешь. У него глаз наметан.
Одет был парнишка в дохленький, хотя и тщательно отглаженный пиджачок серого цвета и старые польские джинсы. Каблуки его туфель крепенько истоптались. Но обувь тоже была вычищена.
Он вошел и робко потоптался на пороге:
— Можно?
— Валяй, — уныло произнес Лешка. — Как будем стричься?
— Да не знаю, — все так же несмело ответил парнишка. — Чтоб аккуратно…
— Мы все делаем аккуратно. На работу, что ли, устраиваться?
— Да! — удивился клиент. — А вы откуда знаете?
— Тут знать не фига. «Трудняк» из кармана торчит. Действительно, из бокового кармана пиджака торчала корочка трудовой книжки.
— У меня, правда, с деньгами…
— Догадываюсь, — с прежним унынием проговорил Звонарев. — Куда нанимаешься-то?
— Шофером на «Петрохолод». Полгода это место ждал. Вот дождался.
— Поздравляю. И сколько там платить обещают?
— Мне пока без разницы. Главное — зацепиться. А то, как из армии дембельнулся, так и хожу безработным. Перед матерью стыдно. До службы шоферил. А вернулся — и не устроиться.
— Так, погоди, пролетарий, — сказал Лешка, доставая из тумбочки шампунь «PANTENE pro-V». — Давай-ка башку тебе помоем, чтоб причесончик получше вышел.
— Может, не надо? — засуетился парень, прикидывая, во что ему это обойдется.
— Надо, Федя. Надо! Тебя как зовут?
— Хм-м! Федор!
— Тем более надо! — повеселел Лешка. Стрижка была окончена, и Звонарев взялся за фен.
— Щас, укладочку забацаем.
— Не надо, а?
— Не дрыгайся.
После укладки Лешка извлек из той же тумбочки одеколон «Denim»;
— Освежим! Готово.
— Простите, — парень поднялся из кресла, доставая смятые купюры, — сколько я должен вам?
— Вот тарифы, — указал ему Звонарев на табличку с расценками, в которые не входили «Пантины», «Денимы» и укладки.
— А это? — взглянул паренек на парфюмерию, которую Лешка вновь складывал в тумбочку.
— Разбогатеешь, приходи еще раз — обдеру как липку.
На том и расстались.
— Молодой человек! Мне «канадочку», пожалуйста! — в кресло перед зеркалом плюхается дядечка лет пятидесяти пяти.
Ноу проблеме! — Парикмахер Лешка Звонарев подобно факиру взмахивает белоснежной простыней и укрывает ею плечи очередного клиента.
— Что вы сказали? — не врубился тот.
— Сделаем, говорю! — улыбается Лешка, довольный своими глубокими познаниями в английском языке.