— В красной тачке был я.
— Ты?!
— А в синей…
— Знаю, — не дал я ему договорить. — Китаец. Его Костыль, падла, ко мне подослал, сука дешевая!
— Так, да не совсем так.
— Не понял.
— Сейчас поймешь, — ответил Звонарев. Он плеснул себе еще виски и неторопливо глотнул, чуть поморщившись. А я сидел и гадал, чем же он собирается меня удивить после всего, что произошло за столь короткое время?
— В темно-синей «Daewoo» действительно находился китаец. Но послал его к тебе не Жорик.
Вот те на! Не по собственной же инициативе желто-мордый меня прикончить хотел! Я ж прекрасно понял, что Сэн является одним из приближенных людей Жорика. И если уж катался он за мной да потом и убить пытался, то исключительно по приказу самого Костыля. И пусть мне мой армейский дружок Звонарев не пустозвонит. Кого он выгораживает? Лагерного волка, Жорика Костыля, которого я знаю как облупленного?
А Лешка выдержал короткую паузу и внимательно наблюдал за моей реакцией. Наверное, все было написано у меня на лице, потому что Звонарев едва заметно улыбнулся и покачал головой:
— Ты мне, конечно, не поверил?
— Нет.
— Тогда скажи, китаец хотел тебя замочить?
— Хотел.
— Какая в этом надобность Костылю? Этот вопрос загнал меня в тупик. Как ни старался, я не мог найти на него ответа. Лично Жорику я ничем не мешал, дорогу ему не перебегал. Да и кто я такой Для него по большому счету? Ну, срок мотали вместе. И что с того? Костыль — вор. А я в зоне был случайным прохожим. Для Жорика лагеря и тюрьмы — образ жизни, идеология, если хотите. А для меня — трагедия всей жизни. И не приведи Господи такому повториться! Хотя перспективы имеются очень даже реальные. Но вернемся к Жорику.
— Нет ему никакой выгоды меня мочить, — высказал я свое мнение.
— А кому это выгодно? — спрашивает Лешка.
— Тварей вообще полно, — говорю я. — Но выдающаяся из них — Витек Конопля. Больше как бы некому.
— Ай, малядес! — воскликнул Лешка на азиатский манер. — Угадал!
— Да, но при чем тут китаец?
— При всем.
— Чего ты жопой крутишь?! — вспылил я. — Говори прямо!
— Не духарись, — осадил меня Звонарев. — Расскажу — обалдеешь. Значит, так. С самого начала. Китаец пролез в организацию Жорика Костыля по заданию Конопли…
— Да иди ты! Действительно — обалдеть можно.
— Не перебивай. Сэн и Витек знакомы очень давно. Еще с Афгана. Китаец был на стороне моджахедов инструктором. Сначала в учебном развед-диверсионном центре под Пешаваром. Затем из Пакистана его перекинули непосредственно в Афган. В окрестности Гардеза. Всех тонкостей я не знаю, но дружба китайца с Коноплей началась там. В Тузели под Ташкентом таможня была, сам знаешь — говно. А Конопля, это было уже после того, как тебя посадили, дважды слетал в Союз с грузом «двести». Так вот, в цинки вместо трупов героин запаивали. Поставку организовывал как раз китаец, а перевозку один хер в полковничьих погонах из Политического управления Туркестанского военного округа. Конопля исполнял обязанности курьера. Два цинковых гроба с наркотой — это по минимуму. Считай. Вскоре полковник на чем-то попался. Дело рухнуло. Коноплю после Афгана задвинули в чирчикский спецназ. Оттуда он и уволился по сокращению.