— Я был в Зеленогорске.
— У кого?
— На другом берегу озера, у деда Матвея.
— Зачем?
— Водки попили…
— И все?
— Все.
— Да-а! Не хило, видать, попили, — скривился в полуулыбке Костыль.
— А в чем дело-то?
— Ты пей, конечно, — уже нормальным голосом сказал Жорик. — Но меру знай.
— А я что, пьяный в дымину? Ты меня упрекаешь, будто я сюда на четырех костях приполз и весь клуб облевал!
— Ладно, не суетись, — примирительно произнес Жорик. — Ну посидели вы со стариком, ну выпили, рыбкой закусили, Лешку твоего помянули…
У меня засосало под ложечкой. Откуда Костыль мог все это знать? Ведь я только что оттуда приехал! Значит, за мной точно следили. И настолько профессионально, что я этого не заметил. Хорош дружок, нечего сказать. Все под контролем держит.
— Слушай, Костыль! — повысил я голос. — Скажи, а посрать я без твоего разрешения могу сходить или в сортире тоже за мной наблюдение выставишь?
— Ты не ори. — К моему удивлению, Жорик никак не отреагировал на дерзость. — Надо будет — и в сортире выставлю. Ты же без контроля не можешь. Тебе только волю дай — начинаешь глупости творить.
— Да какие глупости?!
— Зачем машину в озеро скинул?
— Но я подумал…
— Что ты говоришь?! У тебя есть чем думать? У тебя мозгов нет! Эту тачку мои пацаны в шесть секунд перековали бы и двинули куда-нибудь в ближнее зарубежье. А теперь что?
— Что?
— А то, что менты, ну совершенно случайно даже, обнаружат ее и копать начнут! И раскопают! Ну ответь мне, как эта «ауди» оказалась затопленной у самой хибары деда Матвея?
Теперь я понимал, что совершил глупость. В словах Жорика был резон.
— Извини. Я не подумал.
— Вот и я о том, — уже абсолютно спокойно ответил он. — Да ладно. Хрен с ней. Я пошлю туда в ночь своих. Разберутся. Что-нибудь придумаем. Я искал тебя совсем по другому вопросу. Потому и пришлось вычислять, где ты… Как видишь, нашел.
— А для чего искал?
— Я братве команду дал. Сашкину мать похоронили прямо сегодня. Заключение о смерти сделали такое, что она, мол, умерла у себя дома. Как и было — от инфаркта.
— Но как? Там же какие-то справки нужны, загсы всякие, место на кладбище… Очередь, говорят.
— Все не дороже денег. Похоронили на Сестрорецком. Временно металлическую стелу поставили, пока холмик осядет. И оградку. Через год, думаю, из гранита что-нибудь придумаем, посолиднее.
— Жорик! — Я был потрясен его поступком. Костыль открылся передо мной совершенно другим человеком.
— Что Жорик? Конечно, ты думал, что я тварь последняя. Сам водку поехал жрать, машины топить! Завтра захочешь поезда под откос пускать! А Жорик за тебя отдуваться будет.