По зданию ударил снаряд, с потолка посыпалась штукатурка. Это что еще за напасть?! Сколько можно?! Я устал уже.
- German tanks! - Все бросились врассыпную по комнатам и утащили за собой танкистов. Не знаю, правильно ли это, но пусть будет так.
Из-за дома бахнул уцелевший советский танк, значит, не все потеряно.
- Второй взвод, налево, к столовой! Аверьянов, за мной! - Опа! Подмога! По площадке перед нашей казармой быстро продвигались навстречу немецкой лавине советские пограничники и красноармейцы. К нашей казарме направлялся живой и невредимый Леха со своими погранцами. И с ними двое очень уж серьезных мужиков с очень серьезными галунами на рукавах. Старлей быстро раздал команды своим подчиненным и вместе с серьезной парочкой заскочил в окна казармы. От количества шпал в петлицах командиров меня бросило в дрожь. У одного было две шпалы, у второго три - майор и подполковник. Ой, неспроста они сюда лично примчались. Где это видано, чтобы старший комсостав лично в бой шел.
- Первый лейтенант Майкл Пауэлл? - Присел возле меня подполковник.
- Да, сэр! - мотнув головой, поправляюсь. - Да, товарищ подполковник.
Сердце сжалось, я видел, как майор потянул из кобуры пистолет, его взгляд бегал туда-сюда. Тот, что присел рядом со мной, оскалился в жутчайшей улыбке, так что мне захотелось заплакать и сознаться во всех грехах.
Я попал! Повоевал и хватит...
На улице в ту секунду вспыхнула рукопашная схватка, и поляки вместе с откуда-то всплывшими немцами, подстрекаемые неведомой силой, прорвались прямо к нашей казарме. Даже пограничники Аверьянова не смогли их остановить.
Увидел и осознал я это за жалкую долю секунды между попыткой найти выход из сложившейся ситуации с командирами и желанием направить на них ствол автомата.
- Берегись! - Леха успел предупредить всех об опасности. В окно влетела длинная немецкая граната. Вновь разум помутился, и тело подчинилось порыву. Опять затмение, что же это?
- ГРАНАТА!! - завопил я и подхватил с пола штильхендгранату. Рывок к окну, навстречу атакующему врагу.
Бросок!
Медленно, очень медленно Артур. Опоздал ты, она сейчас взорвется.
Хотелось упасть, мгновенно рухнуть на пол, спастись хоть как-то, но сделать это я уже не успевал. Почему не успевал? Скажете у немецкой 'колотушки' запал секунд десять горит? Верно, но я ОЩУТИЛ, что взорвется эта дрянь раньше. Меня хватило на то что бы продолжить движение левой рукой метнувшей гранату и прикрыть лицо.
Удар, волна жара и боль подобно которой не приходилось испытывать никогда обрушились на меня. По лицу, словно наждачной бумагой прошлись, но даже вскрикнуть не удалось. Удар спиной об стену на миг лишил меня сознания, но при этом странным образом очистил разум от боли. Когда я вновь увидел мир, он потерял краски, яркость и звучание. Ничего не осталось кроме одной картинки - оконный проем в серой стене и серое небо. Левая рука не шевелится, правая в полном порядке. Пальцами касаюсь правой стороны лица. Кровь. Все же досталось и лицу. Нужно достать пистолет, он очень мне нужен. Вальтер с кобурой за спину съехал, а Кольт под рукой. Легко поддался клапан кожаной кобуры сшитой на заказ в моем будущем. Холодная, словно лед, рукоятка Кольта легла в ладонь.