- Пауэлл? - На краю площадки стоит дежурный по первой роте, первый лейтенант Эдвард Перселли, командир третьего взвода. Мы с ним в хороших дружеских отношениях. Нашли общий язык. Но сейчас его появление может вызвать лишние вопросы. - Ты в порядке?
- Да! - Встаю и быстро затираю подошвой ботинок свои художества. - Я в полном порядке. Полковник попросил меня сделать официальное пособие к моим занятиям... Вот и схожу потихоньку с ума... Голова просто раскалывается от мыслей.
- Поэтому ты чертил что-то руками на земле? - Логичный вопрос, коллега. А главное, когда он говорил, было слышно сразу и недоумение, и легкую усмешку.
- Никогда не знаешь, где тебя посетит гениальная мысль! - Развожу руками.
- Это точно. Контуженым солдатам гениальные мысли часто приходят. - Шутник, блин, смотри, от смеха живот не надорви. Хотя и я сам смеюсь. Мозг защищается от шока.
- А ты, Эд, что так поздно по расположению части бродишь, э?
- Сэр, я ходил отлить, сэр! - Опять срываемся на хохот.
- Ну, ты и шут! Пойдем, Эд, время позднее...
На следующий день, да и вообще, я решил не напрягать мозги попытками выжать из себя чертеж какого-нибудь оружия из будущего. Раз это меня приводит к болезненным последствиям, лучше воздержаться. Зато стал гнать из себя всякую полезную мелочь. И так день за днем. Обучение, преподавание и подготовка учебного пособия. Каждую свободную минуту обдумывал, и что дальше написать, и что еще можно полезного нарисовать.
Когда прошел месяц общих занятий, к нам прибыли советские и американские специалисты из различных родов войск: летчики, артиллеристы, зенитчики, танкисты и в качестве экзотики - железнодорожники. До этого у нас было всего двое спецов - капитан танкист, у которого я два учебника по танкам добыл, и зенитчик из числа командиров зенитной батареи прикрывавшей базу. Нам объявили о начале двухнедельного курса специальной подготовки. У нас, из батальона, еще в самом начале обучения выбрали несколько десятков самых технически подкованных и образованных рейнджеров для прохождения ускоренных курсов пилотирования самолетов. Для них обучение просто продолжится, а мы будем постигать новые науки, не в таком объеме, как 'избранные', конечно, но вот балластом на каком-нибудь самолете с экипажем из рейнджеров не будем.
С летчиками и танкистами занятий было меньше всего, но вот информации, что они давали, хватило бы на неплохое высшее техническое образование. Тетрадок для лекций по этим 'предметам' я извел уйму. Нам сказали, что сначала мы обязаны пройти теоретический курс, а потом в конце обучения лучших учеников отправят для прохождения практики в полк бомбардировочной авиации Экспедиционного Корпуса в качестве бортовых стрелков. Мысль о том, что если будешь хорошо учиться - полетаешь на настоящем самолете, подстегивала. Мне очень хотелось поучаствовать в боевом вылете.