— Свои! Прекратить огонь!
Огонь стихает. Но когда Морской и Бобров опускаются в окопы, их арестовывают.
— Я подполковник Морской! Это мой начштаба. Мы были в разведке.
Смеются.
— Рассказывай сказки! Морской не такой дурак, чтобы лезть в пекло среди ясного дня.
— Ведите к начальству!..
«Шпионов» ведут к командиру. Распахивают двери домика. Сопровождающий только открыл рот:
— Товарищ майор, разрешите...
Командир поднимает глаза и шагает из-за стола навстречу:
— Миша! Какими судьбами?
Это был опять майор Величко! Тот самый, что принимал группу Морского на словацкой земле.
Через несколько часов радиограмма с данными разведки ушла в Центр...
И только глубокой ночью, неожиданно проснувшись, Морской почувствовал озноб. Перед глазами всплывали эпизоды дня. И сердце бешено колотилось.
Да, нет людей без страха. Есть люди, умеющие преодолеть страх, победить его.
Через один полицейский участок, тесно связанный с партизанами, поступило донесение: у группы офицеров «глинковской гарды» (так называли армию словацкого марионеточного государства, верой и правдой служившего Гитлеру) возникла мысль о переходе на сторону партизан.
Версия вполне правдоподобная. В словацком восстании участвовало много солдат из тисовской армии[20]. Поэтому никто не удивился тому, что представители частей, расквартированных в городе Ружомбероке, решили вступить в переговоры с партизанами о переходе на сторону народа.
В неизменной «татре», только форма майора «глинковской гарды» (черная шинель, один погон), Морской отправляется в Ружомберок. Его сопровождает Александр Олевский, он в форме капитана «глинковской гарды». С ними переводчик в чине подпоручика и шофер.
Дневной пароль был известен партизанам, поэтому без особых приключений они прибыли на явочную квартиру. Располагалась она в центре города, в доме садовника. Как говорили связные, отсюда полномочных партизанских посланцев доставят к «глинковцам».
Морского встретил полковник. Он был чрезвычайно любезен. Поговорив о том о сем, он, извинившись, сказал:
— Мне необходимо отлучиться на десяток минут, чтобы уточнить дальнейший церемониал...
Морской и Олевский согласились. Полковник ушел.
Посланцы партизан сидели в беседке, довольно хорошо защищающей от непогоды, и тихо разговаривали. Внутреннее, шестое чувство разведчиков им подсказывало: что-то происходит не так, как надо. И чем больше проходило времени, тем тревожнее становилось на душе.
Неподалеку от них окапывал деревья хозяин явочной квартиры — садовник. Выпрямившись, он сказал, ни к кому не обращаясь: