Так что окружающее сном определенно не являлось, можно поздравить себя с успехом и поскорее смываться из этого мертвого леса. Ведь я догадывался, что именно он и был виновником моих кошмаров. Раньше-то ничего подобного не случалось, и любые мои сны, пусть даже самые плохие, после пробуждения оставляли только смутные воспоминания, а здесь сновидения приобрели пугающую реалистичность. Может, дело было в черных деревьях, поглощавших любые звуки, может, некое вещество в окружающем воздухе подобно наркотику воздействовало на мое подсознание, а может, то самое нечто, погубившее некогда зеленую рощу, все еще действовало. Так сразу и не разберешь. Но одно было ясно — не случайно в мертвом лесу нет ни животных, ни даже насекомых, а спать здесь крайне опасно для жизни.
Подхватив свои вещи, я покинул странное место, испытав невероятное облегчение, когда мои уши вновь стали улавливать звуки окружающего мира. Судя по небу, которое еще не начинало светлеть, я проспал недолго. Впереди большая часть ночи, но сна не было ни в одном глазу. Оставив за спиной мертвый лес, я около часа прошагал по степи, пока снова не навалилась усталость. Ноги потяжелели, глаза стали закрываться сами собой, но я упрямо шел вперед, ища хоть какое-нибудь укрытие.
Однако ничего подходящего не обнаруживалось. Вокруг была равнина, покрытая полусухой травой, колючками и какими-то ветками, то и дело хрустевшими под моими сапогами. Даже кустов и то не наблюдалось. И что теперь делать? Рискнуть и понадеяться на то, что здесь никакой агрессивной живности не водится? Ладно, ничего другого не остается. За прошедший час я не встретил никого, крупнее ящерицы, а спать хотелось невыносимо. В общем, плюнув на предосторожность, я лег на землю и моментально вырубился.
Видимо, запас неприятностей на сегодня у судьбы исчерпался, так как меня до самого рассвета никто не потревожил. Более того, своеобразной наградой за недавние переживания стало яркое сновидение эротического (а точнее, порнографического) содержания. Проснувшись, я не помнил всех его деталей, но ощущал острую необходимость прогуляться к речке, чтобы уделить некоторое время водным процедурам. Поднявшись, я взял в руки копье и замер, так как только сейчас понял, где провел ночь.
Поле, на котором я так сладко спал, было в обилии усыпано человеческими останками. Солнечный свет давал возможность разглядеть и побелевшие черепа, и кости, наполовину погруженные в землю, и какие-то ржавые железки, ранее бывшие то ли доспехами, то ли оружием. Кладбище оказалось очень большим, и границ я его определить не мог даже приблизительно. Судя по останкам, равномерно рассыпанным по округе, здесь погибло никак не меньше десяти тысяч человек.