- Неужели ты не нашел счастливых людей здесь, в стране царя Соломона? Смотри, какими прекрасными зданиями украшена столица, какие высокие стены ее охраняют! Разве не прекратились войны с соседними народами и длинные караваны не проходят через эту страну? Разве ты не видишь, как богатства ее умножаются?
Лицо Софэра загорелось гневом:
- У одних житницы наполняются до избытка пшеницей и ячменем и точила* налиты до краев новым вином, а другие не знают, чем накормить плачущих детей своих, когда сборщики податей у них отнимают последнюю горсть муки.
_______________
* Т о ч и л о - большая деревянная или глиняная кадка, в
которой из винограда приготовляют вино.
Человек в носилках повернулся к старику в полосатом абае и сказал вполголоса:
- Иосафат бен-Ахилуд*, ты сегодня впишешь эту беседу с иноземным путником в книгу описания царствования моего. А тебе, Софэр-рафа, я скажу: все стенания и все слезы угнетенных - это суета сует, все суета. За все им сторицей заплатится на другом свете. Кривое не может сделаться прямым, и чего нет, того нельзя пересчитать. Кому суждено быть бедным, тому не придется быть богатым. Раб должен терпеливо работать на господина своего, иначе кто же вспашет поле богатого хозяина? Все суета сует и всяческая суета!
_______________
* И о с а ф а т б е н- А х и л у д - летописец царя Соломона,
прославлявший все его действия.
Человек в носилках подал знак рукой, и эфиопы ровным шагом двинулись вперед.
- Ты, конечно, понял, что это был сам царь Соломон, - сказал Софэр. Заметил ли ты золотой венец на его голове? Но где его мудрость? Он строит здания для себя и жен своих, караваны проходят из конца в конец через страну Израиля, из Египта в Вавилон и обратно. А заметил ли ты, как горят от голода глаза у поселян, как глубоко запали их щеки, как оборвана одежда? Разве ты не видел детей, покрытых струпьями, которые от рождения никогда не были сыты? Подвалы дома царского все больше наполняются золотом, слитками меди и серебра, но все более слабеют люди, работающие на его полях. Услыхав о царских богатствах, придут воины других народов, и тогда некому будет защитить родную страну. Чужестранцы разрушат дворцы царя, прославленного мудрым, и заберут его золото и богатства его, а всех жителей продадут в рабство. Где же мудрость? В такой мудрости таится много печали, и чем больше хвалят мудрость царя, тем больше льется слез у работающих на него...
И Софэр грустно покачал седою головой.
Мы вышли с царского двора, прошли на шумную базарную площадь, побывали у "Рыбных ворот", где продавалась сидонская соленая рыба, и в "Плотничьей долине", и в "Суконном поле", обошли всех сидонских и тирских купцов, расспрашивали десятников и строителей зданий, не слыхал ли кто про плотника Якира. "Не привелось нам ни видеть его, ни слышать о нем", отвечали все.