Уняв наконец сердцебиение, Ли молча лежала в его объятиях. Дэниел первым не выдержал и нарушил молчание.
— Ничего не могу поделать с Фиби, — сообщил он со вздохом. — Утром опять поссорились. Она твердо решила уйти из дому. Но ты тут ни при чем, — поспешил добавить он. — Я сам в чем-то ошибся.
— Она хочет уйти не потому, что ты ошибся, — как можно мягче произнесла Ли. — А потому, что ты препятствуешь исполнению ее самого сокровенного желания. Но можно еще сделать так, чтобы она не ушла. Не изгоняй ее своим враждебным отношением. Постарайся вести себя дружелюбно и с пониманием.
— То есть делать хорошую мину при плохой игре?
— Да, именно это я имею в виду.
— По всей видимости, ты права, — проворчал он, — но откуда тебе это известно? Набраться такого опыта благодаря Соне ты не могла.
— А вот как раз и могла. Всякий раз, как она отправляется к Джимми, у меня сжимается сердце. А вдруг она не вернется?
— И ты действительно не пытаешься задержать ее?
— Никогда. И она неизменно возвращается. Но рано или поздно наступает в жизни человека момент, когда ему следует выпустить детей из своих объятий и предоставить им полную свободу.
— Может, это и так, — нехотя согласился Дэниел. — Фиби остается у меня, работает с тобой, и ты будешь за ней присматривать. Да, да, так и надо сделать, чтобы…
— Прекрати, Дэниел! — твердо произнесла Ли. — Ты снова пытаешься устраивать жизнь Фиби. Твое дело — молчать. Но быть с ней таким милым, чтобы ее каждый вечер тянуло домой. Чтобы она знала, что ты всегда ее ждешь. А в остальном пусть делает что хочет.
Он взглянул на нее с недовольством, но потом улыбнулся.
— Зря я, может, расстраиваюсь; может, она получит несколько заказов и на том все закончится?
— Иными словами, ты желаешь ей неудачи?! — с возмущением воскликнула Ли. — Хорош папочка, ничего не скажешь!
Дэниел вдруг повеселел.
— Пусть все идет своим чередом, даст Бог, само собой уладится.
В десять часов начинались последние известия, и они спустились в гостиную, к телевизору. Каждые пять минут Дэниел поглядывал на часы.
— Еще рано! — успокаивала его Ли.
— Ты имеешь в виду Фиби? — беззаботно поинтересовался Дэниел. — Да я о ней и не думаю.
О, дорогой, ты такой скверный актер, с нежностью подумала Ли.
Десять тридцать! Одиннадцать! Фиби все нет и нет. Дэниел поймал взгляд, брошенный Ли на часы.
— Посиди еще немножко, — в отчаянии взмолился он. — Сейчас сварю кофе.
— Не волнуйся. Я буду с тобой, пока она не придет.
— Но где она, черт побери?
— С Марком, — напомнила Ли. — А значит, ничего плохого случиться не могло.