Клэр невольно снова вспомнила Вэнса Джордана. Вскоре после того, как ее передали на воспитание Вэнса и его жены Терезы, они всей семьей полетели отпраздновать это на Восьмом пирсе Гудзона. Он вел самолет так смело и уверенно, так ласково и весело улыбался Клэр, что она с восхищением видела в нем настоящего, надежного и любящего отца.
Отогнав воспоминания, она зачерпнула длинной пластмассовой ложечкой мягкое мороженое. Она давно не позволяла себе ни мороженого, ни колы, ни жареной картошки и сейчас находила все это невероятно вкусным.
Взошла луна и залила все вокруг своим голубовато-серебристым сиянием.
— Взгляните, какая красота. — Росс откинулся на спинку сиденья. — Clair de lune[12] — вас поэтому так назвали?
— Нет. — Не могла же она сказать ему, что, когда стала скрываться, присвоила себе имя девочки, умершей двадцать пять лет назад.
— А кстати, что у вас за семья? — спросил он. — Вы никогда о себе не рассказываете. Где живут ваши родители? Чем занимается отец?
— Ну, он живет сам по себе, — ответила она. — Не очень-то заботится о нас с мамой… — Она отвела взгляд в сторону и опустила голову, поняв, что сказала что-то несуразное. Вопрос Росса застал ее врасплох. — Собственно, у меня практически нет родственников.
Ее никогда об этом не спрашивали. Впрочем, она сама старалась держаться настолько отстраненно, чтобы не допускать подобных вопросов.
— Мама умерла, когда я была маленькой. Меня помещали в разные семьи на воспитание, и я стала жить самостоятельно с… когда училась в старших классах.
— Черт, — тихо пробормотал он. — Это очень тяжело, Клэр. Я не знал.
— Ничего страшного. — Она и жаждала его дальнейших вопросов, и боялась их. В ее положении труднее всего было молчать о том, что было для нее самым главным, — о своем одиночестве, о тоске по близкой, родственной душе. — Извините, но я не очень люблю об этом говорить. Во всяком случае, мне никогда не доводилось проводить лето в таком изумительном месте, ловить рыбу, кататься на яхте… Для меня такая жизнь похожа на сон.
— И как же вы отдыхали?
— В основном смотрела телевизор. Я вообще получила представление о летнем лагере только по фильмам для подростков.
— Ничего удивительного, что вам здесь понравилось.
Он и представить не мог ее жизнь. Мать никогда не говорила о своих родителях, у которых была единственным ребенком. Однажды, когда Клэр училась в третьем классе, она принесла из школы листовку, посвященную Дню дедушки и бабушки, и спросила про них у мамы. «Это нас с тобой не касается, малышка, — отрезала мать, затем скомкала и выбросила листовку в мусорную корзину. — Я тебе всегда говорила, у тебя нет ни бабушки, ни дедушки. Мы с тобой одни во всем мире». Больше Клэр ничего от нее не добилась.