Клэр заставила себя сосредоточиться.
— С этим ничего не поделаешь, — сказала она Россу. — Остается только присматривать за ним и в случае необходимости помогать.
При свете фонаря она видела, как Росс тревожно сдвинул брови. Она подавила желание взять его за руку, чувствуя, что он не нуждается в утешении. Она понимала его состояние, очевидно, разбитая рюмка стала для Росса первым доказательством того, что болезнь деда не вымысел, а нечто настоящее и неизбежное, враг, которого он не мог победить.
— Вы говорите это как медик? Или это ваше личное мнение? — спросил Росс.
— Как медик. Я провела много часов, изучая все симптомы его случая.
— Его случая. Да, я вижу, для вас он просто случай.
— Он — мой пациент, которому я нужна. И ему также нужны вы и все те, кого он любит. Джордж заслуживает возможности спокойно и мирно завершить свой земной путь. И как все это ни ужасно, в этот последний период жизни у него могут быть свои радости. Не каждый имеет возможность проводить время в соответствии со своими желаниями. Иногда человек в одно мгновение лишается всего, что у него было. — Она замолчала, испугавшись, что слишком выдала себя.
Росс пристально смотрел на нее.
— Что ему действительно нужно — это бригада врачей. Я верю в хирургическую помощь. Так спасают многих людей.
— Да, на поле боя, — заметила она.
— Он говорил вам про меня?
— Он сказал, что вы служили в армии на санитарном вертолете, вывозили раненых.
Клэр чувствовала, что разговор о военной службе заставил Росса снова переживать то нервное напряжение, в котором он находился там. Это было естественно для только что вернувшегося солдата, но очень вредно для Джорджа. Росс ничем не сможет помочь своему деду, если будет подавлять свои эмоции. Она попыталась дать ему возможность выговориться.
— Даже представить не могу, как тяжело вам приходилось.
— Этого лучше никому не представлять.
— Вы спасали людей, — сказала она. — И у каждого человека, которого вы спасли, были родные и близкие люди, которые очень его любили, переживали за него. Ваш дед по праву вами гордится. Надеюсь, сознание огромного значения своего дела дает вам покой и удовлетворение.
Он пожал плечами:
— Мы там не подсчитывали, скольких потеряли, а скольких спасли. Парни из нашего экипажа не знали — да и не хотели знать, — что стало с теми людьми, которых мы доставили в госпиталь.
— Неужели они тоже не вспоминали о вас? А сами вы когда-нибудь интересовались судьбой тех, кого спасли?
— Было несколько парней, которые как-то узнали, как со мной связаться, — признался он. — Пару раз даже получил благодарность по электронной почте. — Он машинально соединил кончики пальцев и задумался. — Понимаете, я один из тех немногих, кому повезло. За два года войны мне ни разу не пришлось убить человека. И без того это была адская работенка — летать на вызовы и вывозить из зоны боевых действий раненых.