Брехтовский принцип «отчуждения», нейтрализующий гипнотическую ауру кино и сверхэмоциональное давление мелодраматической фабулы, нисколько, однако, не упрощает для зрителя решение основного этического парадокса.
На тихий американский городок Догвилль времен Великой депрессии спускается «дар небес» — прекрасная во всех отношениях девушка Грейс (Николь Кидман). Дочка умудренного жизнью, безжалостного гангстера, она сбежала от папы в надежде обрести другой — не замешенный на власти и насилии — способ сосуществования с себе подобными. Беззащитная, великодушная, полная благодарности и смирения Грейс — идеальный «пример» для местного философа Тома, находящего удовлетворение своим амбициям «духовного лидера» в том, чтобы вести к сияющим моральным высотам городское «сплоченное большинство». Том утверждает, что Грейс для Догвилля — проверка на вшивость типа: способны ли эти простые люди с благодарностью принять «Божий дар». Красавица блондинка с растрепанными волосами, в дешевом платьице и спущенных чулках, нежная Золушка с распухшими от тяжелой работы руками, Грейс — этакая Поллианна, героиня нравоучительно-сентиментальных американских книжек про то, что, если верить в добро и видеть в людях самое лучшее, рай непременно воцарится в одном отдельно взятом маленьком городке.
Рай и воцаряется, но ненадолго. По мере того, как жители проникаются сознанием, что за укрывательство беглянки им могут грозить серьезные неприятности, они приходят к выводу: за переживаемое догвилльцами чувство опасности и социального дискомфорта платить должна именно она — Грейс. Жители Догвилля с чисто американским прагматизмом увеличивают «норму эксплуатации», заставляют девушку работать вдвое больше, платят ей вдвое меньше и в конце концов превращают ее в рабыню, с цепью на шее, прикованную к огромному железному маховику их амбиций, низменных плотских желаний, мелочных обид, зависти, ревности и прочих весьма неприглядных человеческих свойств. А когда Грейс, по совету Тома, решается заявить о том, что с ней обращаются, мягко говоря, несправедливо, жители, движимые смутным чувством вины, перебродившей в коллективную ненависть, сдают безответную гостью папе-гангстеру.
После звонка по телефону, означенному на визитке, оставленной бандитами, разыскивавшими Грейс, город застывает в ожидании. Догвилльцы даже как-то забывают привычно третировать свою жертву. Сгрудившись у въезда в город, они всматриваются в даль, пока на единственной дороге, ведущей в Догвилль, не появляются большие черные автомобили. «Вуаля! Добро пожаловать!» — гостеприимно машет им Том. Он даже интеллигентно намекает, что обитатели Догвилля, сдавшие Грейс, имеют право на некоторое вознаграждение…