- Штирлиц, а Вы уверены, что мы плывем в Бразилию? - поинтересовался Кальтенбруннер.
- Не уверен, - спокойно ответил Штирлиц, отвинчивая для своих командирских часов стрелку от компаса.
...Шел десятый день плавания в Бразилию, но Бразилии не было видно.
Любимый Фюрер постирал носки.
...Шел двадцатый день плавания в Бразилию, Бразилия показалась.
Носки высохли.
- Земля!!! - завопил Айсман, падая с реи, на которую был вздернут за то, что выпил весь коньяк, но не долетел, а повис на каких-то веревках, что вызвало у него дурные ассоциации.
- Бразилия! - обрадовался Штирлиц, смотря в бинокль довоенного образца, похожий на микроскоп (зрение у разведчика было отличное). -Обезьяны!! Тушенка!!!
С криком: "Ура!!!" - все офицеры побросали банки с тушенкой Штирлица, которой питались за время плавания, и высыпали на палубу.
Через час они пристали к берегу.
Штирлиц озабоченно оглядывался, подыскивая подходящее дерево для антенны передатчика. Не найдя ничего подходящего, он с кряхтением полез на корабль. Прихватив из цистерны любимую бензопилу "Дружба", он свалил рею, поволновав слегка Айсмана, и перетащил бревно на берег. Айсман грязно ругался, вытаскивая щепки из ушей. Воткнув бревно в песок, он передал открытым текстом:
"Юстас - Алексу.
Я в Бразилии. Ура! Ем бананы. И кокосы. Юстас."
Центр не замедлил с ответом:
"Алекс - Юстасу.
Юстас! Вы кретин, какого фига и какого ... (не разборчиво, но вполне понятно)...
И вообще, это не Бразилия, а Куба.
Алекс."
Основательно треснув рацию, Штирлиц стал ожесточенно грызть зубами твердую оболочку ближайшего кокоса.
Из кустов вышел какой-то заросший парень, который от души поздоровался со Штирлицем, шепнув ему пароль "Можайское молоко лучше", передал шифровку.
- Фидель Кастро Рус, можно просто Федя или Железный Фидель.
- А это - верхушка Третьего Рейха, - сказал Штирлиц, и начал представлять офицеров Фиделю. - Это Айсман, - ткнул лежавшего у его ног Айсмана. - Те трое - Шелленберг, Кальтенбруннер и Фюрер. Тот, кого бьют те пять офицеров, которых я не знаю, Борман. Этот друг, с панамкой, лежащий в тени пальм, друг моего детства и гордость ГЕСТАПО - Мюллер. Те трое, что перепили горилки и пристают к негритянке: Геринг, Гиммлер и Геббельс.
Мимо них прошли две негритянки, покачивая бедрами и выдающимися подробностями.
- Как тебе та, что с краю? - спросил Фиделя Штирлиц.
- С какого?
- С другого.
- А ничего ... - сказал Фидель и побежал за негритянками.
- Стой, - крикнул Штирлиц, хватая Фиделя за плечо. - Моя с краю, я ее еще в Германии забронировал. Радистка-негритянка - это звучит.