— Дашь из свой доли, — ответил Джага и приказал: — Марш отсюда. И чтобы духу вашего здесь не было.
— Постойте же... — совершенно опешил Максим. — На сорок тысяч баксов возьмите себе золота, остальное — наше...
Ответом ему был издевательский хохот.
— Во-первых, ты нам зелененькими должен, а не рыжовьем — уговор был, — сказал Джага, — а во-вторых, клад принадлежит государству, то есть народу, а не тебе. Как ты посмел в народный карман залезть?! В общем — убирайтесь! Иначе...
— Да ты... — сверкнул на него глазами Максим.
Грохнул выстрел, прокатился эхом по окрестностям. Фонтанчик ледяных брызг вспыхнул рядом с левой ногой Максима. Но выстрел не испугал Максима, он бросился на Джагу. Однако был перехвачен Николаем. Николай обхватил его, стал отпихивать в сторону. Бандитские стволы, готовые изрыгнуть пламя, опустились. Джага криво усмехнулся:
— Марш отсюда.
Бандиты сноровисто отодвинули льдину, прикрывавшую яму.
— Верните мне мою жену, — вырываясь из объятий Николая, выкрикнул Максим.
Глянув поверх головы Максима, едва разлепив рот, Джага сказал:
— Посмотрим на твое и ее поведение... А теперь — валите отсюдова!
Вадим пошел прочь, за ним — Николай. Максим остался на месте.
Теснясь, бандиты стали спускаться в яму по веревочной лестнице. Парень с обрезом, стрелявший в Максима, направил на него обрубок ружья, сказал:
— А ну, давай отсюда!
Другой бандит с криком: «Братки, рыжовье!» спрыгнул в яму на головы своих товарищей. Из ямы послышались возмущенные крики. Теперь все бандиты оказались в яме. Максим подошел к ее краю, заглянул вниз.
Там потрошили клад. Труп, как тряпичная кукла, был отброшен в сторону. На его плече и спине остались снежные следы чьих-то подошв.
— Не тырить, — раздался голос Джаги. — Ошмонаю всех, соринку найду — считай, крест.
Максим бросился к веревочной лестнице и стал лихорадочно вытягивать ее из ямы. На царившем в яме пире алчности этого никто не заметил. А Николай, вернувшись к Максиму, уже надвигал на яму льдину. Максим бросился ему на помощь. И когда льдина закрыла бандитам свет, те взревели.
Глухо забухали выстрелы. Но льдина только потрескивала, вбирая в себя пули. Стреляли долго. Потом стрельба прекратилась.
— Эй вы, слушайте, — сказал Максим. — Мы не выпустим вас, пока не скажете, где моя жена.
Под льдиной молчали.
— Может быть, не слышат, — сказал Николай, отодвигая льдину. Лишь только над ямой открылась щель величиной с ладонь, как опять запели пули.
— Прекратите стрельбу! — крикнул Максим. — Говорите, где моя жена! Как только ее найду — вы свободны.
— Да мы твою... — заорал кто-то из ямы. Но послышался шлепок, и голос смолк.