Не будучи невинной семнадцатилетней девушкой, гадала, не стану ли ещё одним десертом на столе. Но хозяин проявил выдержку: согнал с колен и велел зайти в спальню через четверть часа.
Когда пришла, всё было уже готово. Хыра принесла горячую воду, а в воздухе пахло чем-то терпким. Так и есть — благовония. И озиз.
Надышавшись паров от курительницы и кристаллов, непроизвольно начала чаще дышать. А когда пальцы хозяина коснулись тела, и вовсе началось неладное.
Раздел сам; как и думала, на бельё внимания не обратил, напрасно меняла. Потом разделся сам, глубокого вздохнул и продолжил череду прикосновений, нежных, приятных, умелых — впрочем, он знал, что делать.
Тепло медленно разливалось по телу, а оно требовало всё новых ласк. И их продолжения. Но хозяин почему-то не спешил, хотя давно мог получить удовольствие.
В итоге мы обрели его оба. И ни единожды за ночь.
Утро встретило лёгкой разбитостью и усталостью: я не выспалась, так как норн угомонился только на рассвете. Сам он спал рядом, положив руку мне на бедро.
Покраснела, вспомнив, что вытворяла ночью. Определённо, это не я, я так не умею, да и никогда не испытывала такого к мужчине — жгучего желания принадлежать ему. Зато как хорошо было, даже не описать словами!
Заворочалась и почувствовала боком что-то мягкое. Ах да, подушка: хозяин подложил мне под поясницу.
Во рту пересохло, хотелось пить. Не выдержав, осторожно, чтобы не разбудить норна, встала, налила воды из графина и выпила целых два стакана. Взглянула на часы — девять часов. Пора бы за работу.
Капли не приняла: забыла, вытеснили мысли о полученном удовольствии и о том, что, оказывается, умею, как в книге. Вспомнила после обеда, но всё равно не притронулась: в тот день согласна была родить норну ребёнка.
Вечером всё повторилось: те же ощущения, такая же странная реакция на хозяина. Кажется, я даже нечаянно его оцарапала.
Нужно ли говорить, что норн пребывал в отличном расположении духа? Даже отменил моё заточение, разрешив сопровождать его и госпожу во время прогулки.
Я регулярно ночевала в спальне хозяина. Каждый раз было немного иначе, но одно оставалось неизменным — желание и удовольствие.
Так и не решив, хочу или не хочу ребёнка, начала снова пить капли, дав себе слово, что забеременею, когда бутылочка кончится. А закончится скоро, потому что требовалась каждый день: норн мог пожелать в любой момент, даже в светлое время суток.
Закончив, хозяин обычно целовал меня, прижимал к себе и лежал так несколько минут. Это если днём. А если ночью, я засыпала в его объятиях.