Виконт резко встал и, прежде чем я успела остановить, встал передо мной на колени.
— Я люблю тебя, я и тогда любил тебя, Иалей, и боялся тебя потерять. Боялся, что ты уйдёшь, потому что знал, что ты не останешься. А смерть Содерика… Я ненавидел его, потому что он лишил меня тебя, потому что он был нужен тебе. А я нет. Милая, любимая, прошу тебя, умоляю: вернись! Я всё, что угодно, сделаю. Вернись хотя бы ради сына. Я ведь понимаю, что ты никогда меня не полюбишь…
Я смотрела на него и не знала, что ответить.
А он с такой нежностью смотрел мне в глаза, не обращая внимания на комментарии со стороны посетителей заведения.
Благородный норн на коленях передо мной — в голове не укладывается!
Только я подготовила вежливый ответ о том, что мне очень жаль, что я хорошо к нему отношусь, но снова браслет не надену даже под угрозой смерти, как виконт сделал мне предложение. То самое — руки и сердца. Стать импари.
Я, как рыба, глотала ртом воздух, даже, кажется, удивлённо вскрикнула. Потом только поняла, что он шутит: не может норн жениться на рабыне. Или после побега он подписал мне вольную? Поздно, слишком поздно.
— Простите, мой норн, — медленно, с трудом подбирая слова, начала я, но так и не договорила: тяжело, безумно тяжело отказать человеку, с надеждой сжимающего ладонями твою руку. — Встаньте, мой норн, я этого не достойна.
— После того, что было, не сможешь? — вздохнул он и встал. — Но, пожалуйста, подумай, не отвечай сразу.
На стол передо мной легли две бумаги. Первая — лист с гербовой печатью рода Тиадеев. Моя вольная, датированная… октябрём позапрошлого года? Склеенная.
— Я хотел подарить тебе на день рождения Рагнара, — оправдываясь, тихо объяснил виконт и заказал себе самого крепкого пойла в этом местечке. Ужин его почти остыл, но норна это, кажется, не беспокоило. — Не подписал, убрал до весны. А потом ты сбежала, и я в сердцах его разорвал. Но попросил Мигеля восстановить. Мог бы новое написать, но не хотел. Я должен был его ещё до холодов отдать, а повёл себя, как себялюбивая трусливая сволочь. Но ты бы тогда всё равно ушла, да? А я не мог тебя отпустить, отдать собственными руками… Даже если ты его любила, не мог!
Норн замолчал и залпом осушил принесённую кружку, даже не поморщившись.
— Вам… вам было плохо? Наверное, много рашита выпили?
— Мне рашит не помогает, — покачал головой виконт. — Не каждое горе утопишь в спиртном, Иалей. А ты ещё заделала гордость. Говорю, как есть, честно и откровенно.
Я понимающе кивнула и взглянула на вторую бумагу — араргский паспорт на имя аверды второго сословия Иалей Шартан. Всё, как положено: и родители, и приметы, и дата, и место рождения вписаны.