— Да ведь это же анархизм! — воскликнул Николай и начал доказывать Игнату, что такое волеизъявление обязательно приведет к тому, что снова появятся богатые и угнетатели, которые сумеют побольше из лабазов в свой карман натаскать, что ловкие хищники обойдут таких, как Игнат. Чтобы все, что награбили буржуи, в самом деле вернуть народу, надо, чтобы заводы и фабрики, земля, леса, воды перешли к своему настоящему хозяину. А для этого нужен порядок, нужна подлинная власть народа, рабочего люда, организованного партией большевиков.
Игнат долго слушал, не перебивая, потом потянулся, принялся за еду, отломил Кольке половину воблы и сказал:
— Нет, Черный, далеко тебе до этого оратора. Разметать, выжечь под корень, по ветру надо пустить все старое строение жизни спервоначала, а потом уж и выстроить справедливое устройство на чистом-то месте.
Колька говорил долго, вскакивал, ходил по кухне, старался найти самые простые, понятные слова и с горечью убеждался, что он не может найти дорогу к сердцу Игната. И горько ему стало от того, что он такой слабый пропагандист, что даже своего старого друга ни в чем не может убедить.
Засыпая, он вспомнил слова Щепина: «Если ты упустишь Игната врагам… Не смогу я тебе этого простить, Черный… Нет, не прощу».
И решил Николай обратиться за помощью к Соколову. Свести в ближайшее время Игната с Виталием Андреевичем.
О победе пролетарской революции в Вятке узнали только на второй день. Городской комитет большевиков известил о радостном событии население. Комитет призвал трудящихся поддержать Советское правительство и передать всю власть на местах переизбранным, очищенным от меньшевиков и эсеров Советам.
А на другой день на всех афишных тумбах и заборах было расклеено обращение к населению «Верховного Совета по управлению губернией». Совет объявил губернию до созыва учредилки «независимой Вятской республикой». Губернский комиссар Саламатов сразу же начал действовать. Он организовал особый воинский отряд. Ночью в Фалалеевский дом нагрянули вооруженные люди, по-полицейски вломились в комнату городского комитета большевиков. Загремели стулья. Из комода вытащили ящики. Обшарили все в квартире. Сбросили вывеску. Забрав переписку, партийную литературу, они увели Фалалеева и дежурного по комитету.
Саламатовцы кинулись на поиски других членов комитета и председателя Лалетина.
Ночное нападение на большевистский комитет и аресты возмутили рабочих города и солдат гарнизона. Под их нажимом заключенных большевиков выпустили на свободу.
Деятели в «Верховном совете» ломали голову — что предпринять, чтобы перевыборы не состоялись? Изобретательный Саламатов предложил споить солдат, рабочих и обывателей казенным спиртом. Он был уверен, что общегородская пьянка и неизбежная драка сорвут перевыборы Совета.