Николай молчал, стараясь сообразить, зачем нужен красный директор на пивоваренном заводе. Да и вообще все это было для него так неожиданно.
— Ну? Понял, что к чему? — нетерпеливо спросил горкомовец.
— Нет, не понял, — с былым упрямством и прямотой ответил Николай. Получилось, кажется, по-мальчишески резко. — Не понимаю, как согласовать революцию и производство пива! Строительство светлого общества и борьбу за нового человека — с производством алкогольного напитка для пьяниц. И как может большевик заниматься производством дурмана, опиума для людей?
— Тю-тю-тю! — засмеялся горкомовец. — Ишь, как тебя заносит. Да ты что? Думаешь, что революция произошла, так уж, значит, сразу все люди от своих пороков и старых привычек избавились? Будут и наши люди выпивать, даже очень хорошие люди. А если не дадим пива — из зерна они самогонку выгонят, у спекулянтов купят. Сразу никто в святые не выходит. И одним замахом рай на земле не построишь. Тут борьба, брат ты мой, долгая предстоит. Надо мыслить диалектически. И торговать надо именно нам, а не спекулянтам… Этот пивной доход пойдет на строительство, на укрепление Республики. В конечном счете — на революцию. Вот даже так, можно сказать! И не должны мы этот доход отдавать спекулянтам, жулью всякому! Ну, дошло?
Николай смущенно молчал.
— Да пойми ты, чудак, что твоя задача добиться, чтобы не разворовывали там ничего. Это раз. Второе? Ты думаешь, что там, на пивном деле, не такие же рабочие, как в депо, скажем? Да тот же рабочий класс! И как же мы его оставим без нашего внимания?.. А Тихон Меркурьевич, твой папаша, разве плохой человек?
Николай залился краской до корней волос и пробормотал что-то глупое: «Нет, батька у меня что надо».
— Вот, вот! — горкомовец откинулся на спинку стула, посмотрел на Николая пристально и смешливо. — А ты мне, честное слово, нравишься, парень. И в выборе мы не ошиблись. Такой там и нужен.
Он вытащил из-под пресс-папье заполненный голубыми печатными строчками листок с фиолетовой печатью и протянул Ганцыреву.
— Держи мандат, а я брякну на завод… Алло, станция? Барышня… Извините, товарищ, соедините-ка с заводом Шмелевой. Алло! Управляющего, срочно. Начальник? Здорово! Да-да, я самый. Как у тебя дела? Как сажа бела? Не вешай носа. Наладится. Действуй по-большевистски. Вот в подмогу тебе горком посылает Ганцырева красным директором. Парень боевой, с образованием. Чего-чего? Ну, дорогой, на данном этапе партийный работник для вашего завода важнее технолога. Это — точка зрения бюро. Вытаскивайте в пивовары из низов, из старых опытных рабочих. Ладно, ладно. Все! Бывай здоров.