Когда я нынче ночью на часах
Стоял перед Гискаровой палаткой,
Внутри послышался внезапный стон
И тяжкий присвист, как при издыханье
Больного льва. Там тотчас поднялась
Тревожная возня, и был служитель
Разбужен герцогиней. Второпях
Зажегши свет, он бросился наружу.
На зов его сбежалась вся родня
В ужасном замешательстве: царица
В ночном уборе, за руки влача
Обоих сыновей; его племянник
Под наскоро накинутым плащом;
Сын герцога почти в одной рубашке
И, наконец, слуга с какой-то тенью
Закутанной, которая на мой
Дежурный окрик воином сказалась.
Но дайте юбку мне, и я, как он, —
Нет, с большим сходством — в женщины зачислюсь.
Все вещи: плащ, шишак и сапоги
На шельме, как на вешалке, болтались.
Когда ж, добра не чая, эту тень
Я за руку беру и обращаю
На лунный свет, я узнаю в лицо
Гискарова врача, Иеронима.