Он засмеялся сквозь плотно сжатые губы и отрицательно покачал головой.
— Тогда в чем же дело? Или вас шокирует инициатива женщины? Но почему здесь, на пустынном берегу, я не имею права расслабиться и приятно провести время? Ну, если хотите, чуть… побеситься? Анонимно. Никаких имен, фамилий, взаимных обязательств. Просто позволить себе некоторое безрассудство… Вам этого не хочется? Откровенно говоря, мне даже в голову не могло прийти, что мужчина способен колебаться в подобной ситуации! Наверное, я просто ошиблась, приняв ваше появление передо мной за плотское желание. Усмотрела в этом откровенное приглашение…
— Я же не предполагал, что подводное течение занесет меня так далеко.
— Вас никогда не кусала какая-нибудь большая рыба? Или, может быть, русалка?
И она бесцеремонно посмотрела на самую интимную часть его тела. Стивен смутился, но все же ответил:
— Нет. Ни та, ни другая.
— У меня есть еще два дня, за которые я надеюсь постепенно добиться вашего согласия. Если же для этого потребуется больше времени, то его не будет. Сейчас же я просто желаю сказать, не очень шокируя вас, то, что хочу. Возможно, мне следовало бы получше осмотреться. Но в этом абсолютно пустынном месте выбора не было. Я не виновата, что именно тут сломалась моя машина!
— Не могу поверить, что здесь, на забытом всеми берегу, вы — совсем одна. Что просто так зазываете к себе первого же голого мужчину, согласившегося вас соблазнить.
— Нет, я не прошу себя соблазнять, — возразила девушка. — И все сделаю сама. При этом не сомневаюсь, что доставлю вам огромное удовольствие.
— Вы могли бы уже заметить, что не совсем мне безразличны.
— Только поэтому я и решила попробовать взять вас штурмом.
Стивен широко открыл рот якобы от изумления и поднял вверх ладонь, словно защищаясь.
— Как, как вы сказали? Взять штурмом?!
Она облизнула губы и заявила с откровенным цинизмом:
— Вам понравится.
Стивен рассмеялся. Но девушка знаком остановила его.
— Но повторяю: никаких имен, анкетных данных или взаимных претензий. Идет?
— Что ж, пожмем друг другу руки?
Они обменялись рукопожатием. При этом новая знакомая Стивена скорчила столь серьезную и торжественную мину, что тот вновь от всей души расхохотался.
— Как прикажете вас называть? — спросил он, успокоившись.
— Коломбина. А вы будете моим Арлекином.
— Но я, извините, не играю на банджо!
— Арлекин играл не на банджо, а на мандолине.
— А, знаю! Это то самое, что напоминает разрезанную пополам тыкву.
— Вы совсем не романтик.
— Вот вы и разочаровались. Разве не так?
Коломбина утвердительно кивнула головой.