Сергей остановил машину рядом с двумя пожилыми мужчинами, которые о чем‑то оживленно разговаривали, держа в руках велосипеды.
- Добрый вечер, — сказал Сергей, приоткрыв дверцу машины.
— Добрый, добрый, — в два голоса, как‑то распевно ответили мужчины, осматривая «Ниву» с хромированными бамперами и многочисленными фарами.
— Где тут у вас гостиница? Я здесь давно был, уже не помню.
— Гостиница? Поедешь прямо до площади, там будет райком с флагом, возле него гостиница.
— Машину там где‑нибудь можно поставить?
— Конечно, можно, — сказал мужчина, поскреб щетинистую щеку и посмотрел в ту сторону, где, по его разумению, находилась гостиница. Затем резко обернулся. — А вы небось издалека?
— Издалека, — сказал Дорогин.
— Небось из Питера?
— Нет, ошибаетесь, из Москвы.
— Из Москвы сюда редко заезжают. На охоту или на рыбалку?
— Нет, в гости к знакомым.
— Понятно, понятно… —продолжая оглядывать машину, произнесли местные жители. — А закурить у вас не найдется?
— Будет, пожалуйста, — Сергей подал распечатанную пачку дорогих сигарет.
За всю дорогу от Москвы до Браслава он выкурил только три сигареты. Усталости Сергей не чувствовал, словно не отсидел за рулем многие сотни километров, а всего лишь прошелся вдоль берега лесного озера.
Мужчины закурили.
— К кому в гости?
— Есть у меня один знакомый, на хуторе живет.
При слове «хутор» мужчины вздрогнули, и уже каким‑то совсем другим — настороженным — взглядом один из них посмотрел на Дорогина.
— К кому ж это вы на хутор?
— Есть у меня знакомый, егерем работает.
-—Егерем? — нараспев и грозно произнес второй мужчина, поправляя педали на своем велосипеде, ему хотелось скорее уехать.
— Да, а что такое? — интонация показалась Дорогину странной, даже не просто странной, а подозрительной. — Скляров Григорий, вы, наверное, его знаете, он здесь живет и работает всю жизнь.
— Работал, — сказал мужчина и повернул голову в ту сторону, где был костел, быстро перекрестился. Перекрестился и его собеседник.
— Что такое? — спросил Сергей, выбираясь из машины и подходя к мужчинам.
— Вы как раз и приехали на девять дней.
— На какие девять дней? О чем это вы?
— Сгорел Гриша Скляров, вместе с семьей сгорел. Когда гроза была, девять дней назад. Хутор сгорел, все хозяйство сгорело. Только конь да собака остались целы.
— Конь? Собака? — с непониманием и недоверием произнес Сергей, пытаясь заглянуть в глаза пожилым мужчинам.
Те глаз не прятали, от Сергея не отворачивались.
— Расскажите поподробнее, а! Давайте. Я столько отмахал, чтобы Григория увидеть.
— Не успел, — сказал мужчина, поправляя кепку, сдвигая ее почти на глаза. — Молния, говорят, ударила в хутор. Ветер был страшный, так полыхало кругом, гремело, как в войну. В общем, нет Григория, нет его жены, да и дочка с внучкой сгорели.