И всё же, какими бы красавцами ни были строевые дембеля, но повара и прочие представители хоз. взвода, переплёвывали их всех запросто. И не мудрено: всю службу они паслись на бесчисленных просторах кухонного и складского изобилия. Новую форму они легко выменивали на съестное, к которому у них был свободный доступ.
Как только толпа захребетников-дембелей свалила на аэродром, в тот же день прибыло молодое пополнение: кто после учебки, а кто уже отслужив полгода в войсках. Молодёжь пришла толковая, сообразительная. Работа у них закипела. Только отдашь распоряжение:
— Давай, тащите термос, — или. — Пол надо помыть, — и они без слов хватают, тащат, моют, убирают.
Жить сразу стало легче. Мы, теперь полноценные фазаны, вздохнули с облегчением: самый трудный год — первый — миновал.
Хижняк высунул голову из своей комнаты, находящейся рядом по коридору, и крикнул:
— Дневальный!
— Я!
— Роту на построение!
— Есть роту на построение! — дневальный повернулся и прокричал:
— Рота, выходи строиться!
Команду сразу подхватили и продублировали во взводах:
— Первый взвод выходи строиться!
— Второй взвод выходи строиться!
— Третий взвод выходи строиться!
Солдаты забегали, на ходу приводя себя в порядок. Выскочив наружу, тут же у здания казармы построились повзводно в две шеренги. Хижняк тем временем прошёлся по помещению казармы, провёл пальцем по дужкам кроватей, определяя уровень скопившейся пыли, заглянул под койки и не спеша вышел. В этот день дежурным по роте был сержант Спирин — вечно хмурый и злой дед. Спирин недолюбливал молодых вообще, а своим молодым щедро раздавал пинки и подзатыльники по малейшему поводу. Он строевым шагом подошёл к ротному и отчеканил:
— Товарищ старший лейтенант! Рота по вашему приказанию построена, — и, сделав шаг в сторону, встал за спиной ротного. Хижняк в спокойной, непринуждённой манере выразил своё общее неудовлетворение результатами только что проведённой проверки:
— В помещении первого взвода недостаточно чисто. Пыль кое-где скопилась. Коечки не все убраны. Не дело это. Вы находитесь в армии, а не дома у мамы. В помещении должна быть чистота, и больше об этом хотелось бы не напоминать.
Казалось бы безобидные слова ротного заставили трепещать многих, стоящих в общем строю. Спирин, стоя за спиной у ротного и раскрасневшись от негодования, буквально расстреливал своими злыми глазами строй.
Ротный отлично знал, какое действие возымеет такого рода замечание, поэтому почти никогда не кричал, не отчитывал, а говорил как бы между прочим, как о чём-то не очень важном, о чём он и сам через минуту готов забыть, но вот только обязан сказать по долгу службы. Высказав своё неудовлетворение чистотой, он в двух словах довёл главную цель построения: