В августе в нашем полку произошло ЧП.
Время подходило к полудню. Солнце стояло над головой и беспощадно палило. От невыносимого зноя всё живое становилось ленивым и малоподвижным и старалось быстрее спрятаться в тень. В это время я, как обычно, находился в парке и копошился внутри своей БМД. Вдруг совсем рядом грохнул автоматный выстрел. Сразу высунуться и удовлетворить любопытство — от изнуряющей жары у меня не нашлось сил. Я лишь приостановил работу и прислушался.
Случайные выстрелы происходили довольно часто и уже стали явлением вполне обыденным. И это естественно — когда оружие всё время под рукой, к нему привыкаешь, осторожность притупляется, да плюс постоянная, каждодневная беготня и хлопоты — вот кто- нибудь случайно и пальнёт, то из автомата, а то и из пулемёта. Один оператор из 1-го батальона случайно лупанул даже из орудия БМД — благо шальной снаряд угодил в стену. Правда другой оператор его переплюнул, пустив среди бела дня прямо в центре Кабула боевой ПТУРС. Это произошло возле Дворца Народов, и я отлично слышал его полёт: сначала грохнул стартовый заряд, потом секунд десять шумно работал маршевый двигатель, и апофеозом фейерверка стал мощно рванувший боевой заряд. Снаряд упал возле какого-то посольства — потом говорили, что его сотрудники в тот же день сложили чемоданы и улетели к себе на родину.
Обычно в таких случаях с того места, откуда прозвучал выстрел, сразу же раздаются маты и ругань:
— Ты что, бл.., делаешь? Чуть не застрелил!
А тут — мёртвая тишина. Секунда проходит, вторая… пятая — ни звука… Всё стихло. Только доносится топот сапог. Сразу поняв, что на этот раз произошло что-то серьёзное, я выглянул из башни и увидел, что все бегут к одному месту, метрах в пятидесяти от меня. Быстро выскочив из БМД, я тоже помчался туда.
Там на земле лежал солдат. Его окружили со всех сторон и задрали тельник. Под ребром слева еле виднелось маленькое красное пятнышко — место, куда вошла пуля со смещённым центром. Сразу было ясно — он обречён — попадание в грудь пули со смещённым центром — это, фактически, неминуемая смерть.
Лицо у парня уже было бледно-серым. Дыхание становилось прерывистым и поверхностным. По его обмякшему телу пробегали лёгкие судороги. Видимо он уже не ощущал боли, потому что не стонал и не делал никаких движений. Неожиданная пуля не сразу отключила сознание солдата, давая ему возможность проститься с ускользающей жизнью. Понимая, что для него истекают последние секунды, он уже не видел всей суеты вокруг него, а лишь в беспомощности глядел вверх, в даль голубого неба.