Вот тут-то я и пожалел по-настоящему, что не ушёл тогда вместе с 3-м батальоном. До нас всё чаше стала просачиваться информация из Кандагара о том, как там у них проходит служба. Все уже прознали о том, какая там райская жизнь: рассекают себе в удовольствие на БМДшках по пустыне, да патроны неограниченно переводят — без дурацких строевых, без хозяйственных нарядов. Бои проходят почти без потерь. Да и боями-то это не назовёшь: разделывают с ходу кишлаки и караваны. Выезды на боевые, а они происходили где-то раз в неделю, — считались сплошным отдыхом и развлечением. Поэтому самым страшным наказанием для провинившихся солдат было, когда их не брали со всеми в рейд, а оставляли с миром в расположении.
Все завидовали фронтовикам 3-го батальона самой что ни на есть чёрной завистью. С того памятного дня, когда набирали добровольцев в 3-й батальон, боевой дух солдат нашей роты значительно возрос и теперь объявилось немало смельчаков, которые постоянно и настойчиво донимали Хижняка просьбами направить их в Кандагар. Ротному уже порядком надоело выслушивать эти причитания. Несколько раз с нескрываемым раздражением он повторял перед строем, чтобы рапорта о направлении в 3-й батальон сразу несли в сортир, где им ещё найдётся применение. А ещё лучше бумагу на эту бесполезную затею не переводить, поскольку такие рапорта даже рассматривать не будет.
Как о чём-то недостижимо-возвышенном мне тоже постоянно мечталось вырваться на боевые: самому увидеть живого противника, проверить себя в сложной обстановке, набраться впечатлений. Однако я понимал, что всё это несбыточная мечта: раз нас приставили охранять правительство, значит трубить всем нам здесь, в тиши, до самого дембеля. Я
Но вот прошёл слух, что в скором времени 1-й батальон уходит в рейд под Чарикар. Пытаясь ухватиться за этот шанс, я всё же решил рискнуть.
Поскольку проситься у ротного было бесполезно, я потихоньку стал обдумывать маловероятный, но единственно возможный вариант — обратиться непосредственно к командиру полка — только он сможет помочь в этом деле. Конечно, говорить с самим командиром полка было страшновато. Захочет ли он вообще меня слушать? Кроме того, к нему просто так не попадёшь: вечно либо в делах, либо в разъездах. Хорошо ещё наша рота заступила во второй караул по охране штаба полка.
В этом карауле я стоял в паре с Геной, который был на полгода младше меня призывом. И поскольку идти одному было как-то неловко, я предложил ему составить мне компанию. Он тут же с готовностью согласился. И вот в положенное для отдыха время я вместе с Геной направился в штаб полка.