Сразу с нескрываемым энтузиазмом я поддержал это доброе начинание.
На ужине садимся за стол и начинаем есть. Ефремов демонстративно, как и было оговорено, режет белый хлеб на равные куски — и дедам, и молодым. Это сразу заметил Еремеев. Продолжая молча есть кашу, он с удивлением следил за тем, что творилось прямо на его глазах. А все остальные деды в нашем взводе, кроме Еремеева, о предстоящей операции уже были заранее осведомлены и "не заметили" “несправедливого” распределения хлеба.
Между тем Ефремов кладёт на хлеб одинаковые дольки масла и раздаёт по столу. Один из кусков ложится перед Еремеевым. Тот в полном непонимании уставился на положенный перед ним кусок хлеба — усики у Ерёмы нервно задёргались, он даже на несколько секунд лишился дара речи. Но вот, словно опомнившись, Еремеев с презрением отшвыривает хлеб:
— Что за х..ня?.. Ты что, совсем оборзел? Как ты хлеб делишь?
Ефремов с внешним спокойствием ответил коротко, но твёрдо:
— Всем поровну.
— Них..я ты, Ефрем, припух!.. Пойдём, выйдем!..
— Ну, пойдём.
Всё шло точно по плану. Еремеев и Ефремов выходят. Тут же встаёт и за ними выходит весь наш призыв, даже кое-кто из молодых увязался вместе с нами. Столовая опустела почти наполовину. Но ни один дед не встал, чтобы заступиться за своего однопризывника.
Отойдя в сторону, обступаем Еремеева со всех сторон. Настрой у всех самый что ни на есть решительный. Видя, как резко меняется ситуация не в его пользу, Еремеев сразу сменил тон:
— Да никак, вы уже обо всём заранее договорились… Ну хорошо. Ладно. Давай по-нормальному поговорим, давай разберёмся в чём дело…
Ближе всех к Еремееву стояли Грибушкин и Ефремов. Они и объяснили:
— Слушай! Мы — фазаны. Hex… нас за молодых др..чить. Ты что, не понимаешь этого?
— Хорошо… Всё, договорились. Учту.
— Ты уж непременно учти, а то и на п..дюлей можно нарваться!
Если бы Еремеев повёл бы себя хоть чуточку строптиво, то ему был бы конец — его просто втоптали бы в землю — желающих было, хоть отбавляй. Просто чудом он смог отговориться. На всю разборку ушло не более двух минут. Как только отношения выяснились, пошли обратно в столовую. Нервное напряжение сразу улетучилось. Все повеселели и заулыбались. Деды с невозмутимым видом и плохо скрываемым злорадством тут же начали язвить:
— Что Ерёма, дожил? Молодые уже п..дят?
Да ну вас всех нах… — нехотя и растерянно реагировал Еремеев. — В натуре чуть не отп..дили.
— Ну, ну. Ты уж с ними поосторожней! Да-а, некрасиво для деда получится — перед самым-то домом п..дюлей огребать!
С этого дня Еремеев стал вести себя намного лучше и с нас слез полностью.