ЧП в нашем полку были не редкостью — уж раз в неделю что-нибудь «из ряда вон» обязательно случалось. Очередное ЧП произошло в батальоне, где готовили будущих командиров БМД. Там сильно избили одного курсанта. Если бы ему просто разбили лицо, то такой пустяк вряд ли вообще кто заметил. Фингал на лице курсанта — дело самое обыденное и естественно, уж никак не повод для ЧП. На этот раз случилось дело посерьезней — тому курсанту отбили внутренности так, что перестали работать почки.
В крайне тяжелом состоянии курсанта увезли в госпиталь. Побросав все текущие дела, к нему в палату приходили его командиры-офицеры, пытаясь узнать кто его избил. Но, несмотря на обещания сурово наказать виновных, курсант упорно отмалчивался. Страх держал его язык на замке. Он боялся, что за стукачество сержанты его совсем задавят, а рядовые курсанты будут презирать.
На следующий день по этому поводу весь личный состав полка был собран в актовом зале. Мы расселись. Замполит полка строгим голосом зачитал листок, в котором сообщался факт чрезвычайного происшествия в части. Об этом все и без того знали. Дочитав листок, замполит сел. За ним на трибуну поднялся командир полка и сразу же обрушился на всех с руганью. Выдержка покинула его — он весь трясся от негодования. Но мы-то не сомневались — бесило его вовсе не то, что парня уделали так, что он теперь не в состоянии встать с койки — судьба отдельного солдата его вряд ли интересовала, а только то, что это происшествие всплыло как ЧП и теперь пошло по вышестоящим инстанциям.
От командиров начальство требовало навсегда искоренить «чуждое армии явление» — неуставные взаимоотношения, которые, как они полагали, были занесены сюда из уголовного мира. Но эти требования давали обратный эффект. Каждое ЧП отрицательно сказывалось на карьере всех причастных командиров: им вменяли в вину, что они не могут навести должный порядок во вверенном им подразделении. Поэтому офицеры как могли скрывали и пытались замять время от времени потрясающие часть ЧП.
Однажды в дневное время, как раз после обеда, исчез Брылев — курсант с нашего взвода. Сначала его искало его отделение — бесполезно. Потом к поискам подключился взвод: обошли все ближайшие окрестности — нигде нет. Через час поисков дело приняло серьезный оборот, и после доклада командиру роты искали уже всей ротой. К ужину, неожиданно для всех, Брылев заявился сам. Тут же на него налетели сержанты:
— Ты куда, козел свалил? Сегодня тебе п..ец придет!
Хорошо, за Брылева вступился Жарков. Он строгим голосом несколько раз повторил перед строем: