— В числе мерзостей и пороков, которым я предавался, был и этот. Теперь нет.
«Черт его знает… а вдруг жулик… притворяется; надо будет посмотреть, чтобы в передней шубы не пропали».
Турбин нарисовал ручкой молотка на груди у больного большой знак вопроса. Белый знак превратился в красный.
— Вы перестаньте увлекаться>* религиозными вопросами. Вообще поменьше предавайтесь всяким тягостным размышлениям. Одевайтесь. С завтрашнего дня начну вам впрыскивать ртуть, а через неделю первое вливание.
— Хорошо, доктор.
— Кокаин нельзя. Пить нельзя. Женщины тоже…
— Я удалился от женщин и ядов. Удалился и от злых людей, — говорил больной, застегивая рубашку, — злой гений моей жизни, предтеча антихриста, уехал в город дьявола.
— Батюшка, нельзя так, — застонал Турбин, — ведь вы же в психиатрическую лечебницу попадете. Про какого антихриста вы говорите?
— Я говорю про его предтечу Михаила Семеновича Шполянского, человека с глазами змеи и с черными баками>*. Он уехал в царство антихриста, в Москву, чтобы подать сигнал и полчища аггелов вести на этот Город в наказание за грехи его обитателей. Как некогда Содом и Гоморра…
— Это вы большевиков аггелами? Согласен. Но все-таки так нельзя>* … Вы бром будете пить. По столовой ложке три раза в день… Какой он из себя… этот ваш предтеча>*?
— Он молод. Но мерзости в нем, как в тысячелетнем диаволе. Жен он склоняет на разврат, юношей на порок, и трубят уже, трубят боевые трубы грешных полчищ, и виден над полями лик сатаны и идущего за ним>*.
— Троцкого?!
— Да, это имя его, которое он принял. А настоящее его имя по-еврейски Аваддон, а по-гречески Аполлион, что значит губитель.
— Серьезно вам говорю>*: если вы не прекратите это, вы смотрите… у вас мания развивается…
— Нет, доктор, я нормален. Сколько, доктор, вы берете>* за ваш святой труд?
— Помилуйте, что у вас на каждом шагу слово «святой»? Ничего особенно святого я в своем труде не вижу. Беру я за курс, как все>*. Если будете лечиться у меня, оставьте часть в задаток.
— Очень хорошо.
Френч расстегнулся.
— У вас, может быть, денег мало? — пробурчал Турбин, глядя на потертые колени. — «Нет, он не жулик… нет… но свихнется>*».
— Нет, доктор, найдутся>*. Вы облегчаете по-своему человечество.
— И иногда очень удачно. Пожалуйста, бром принимайте аккуратно.
— Полное облегчение, уважаемый доктор, мы получим только там. — Больной вдохновенно указал в беленький потолок. — А сейчас ждут нас всех испытания, коих мы еще не видали… И наступят они очень скоро.
— Ну, покорнейше благодарю. Я уже испытал достаточно.
— Нельзя зарекаться, доктор, ох нельзя, — бормотал больной, напяливая козий мех в передней, — ибо сказано: третий ангел вылил чашу в источники вод, и сделалась кровь.