Фрил покосился на Шона.
— Мы найдем этого парня, сэр.
Казалось, Фрил ожидал от него каких-то иных слов, но коротко кивнул и похлопал Шона по локтю, прежде чем отойти от эстрады туда, где в амфитеатре для публики лейтенант Крозер из городской полиции беседовал с начальником Шестой бригады капитаном Джиллисом. Все они проводили Уайти и Шона ободряющими взглядами, дескать, так держать.
— Мы найдем этого парня? — переспросил Уайти. — После четырех лет колледжа ты получше ничего не придумал?
На секунду Шон опять встретился глазами с Фрилом, и тот кивнул, как ему показалось, уверенно и понимающе.
— Это есть в инструкции, — сказал он Уайти. — Как раз после «Мы прищучим негодяя» и перед «хвала Господу». А ты что, не читал инструкции?
— Пропади она пропадом.
Они оглянулись, потому что помощник коронера, захлопнув заднюю дверь автофургона, пошел к дверце водителя.
— У тебя есть какая-нибудь версия? — спросил Шон.
— Десять лет назад, — сказал Уайти, — я бы заподозрил в этом некий обряд посвящения в бандиты. Ну а теперь? Ерунда какая-то. Преступность падает, зато полная неразбериха в мотивах. Ну а ты что думаешь?
— Ревнивый дружок, но это так, навскидку.
— И он ударил ее битой? Он что, не совсем нормальный?
— Часто так оно и есть.
Помощник коронера приоткрыл дверцу водителя и окинул взглядом Уайти и Шона.
— Кажется, кто-то собирался показать нам дорогу отсюда?
— Да, мы собирались, — сказал Уайти. — Но когда выедем из парка, поедешь впереди. И еще: с нами будут близкие родственники, так что не оставляй ее в коридоре. Понятно?
Парень кивнул и полез в свой фургон.
Уайти и Шон сели в патрульную машину, Уайти за руль, и поехали впереди фургона. Они ехали вниз по склону между желтых лент полицейского ограждения, и Шон смотрел, как просвечивает сквозь деревья закатное солнце, как заливает оно ржавым золотом воду канала, как зажигает красным сиянием верхушки деревьев. Шон думал о том, что, умирая, будет сожалеть и об этом — об этих удивительных, нездешних красках, хотя они и навевают легкую грусть, словно ты маленький и затерялся неведомо где.
* * *
Первую ночь в исправительном заведении «Олений остров» Джим просидел без сна с девяти и до шести, боясь, что его сокамерник кинется на него и убьет.
Сокамерник был ньюхэмпширским байкером и звался Вудрел Дэниелс; по какому-то делу, связанному с метамфетамином, его занесло в Массачусетс, где он заглянул в бар пропустить рюмочку-другую, после чего ткнул бильярдным кием в глаз собутыльника, ослепив того. Вудрел Дэниелс был настоящая мясная туша, весь в татуировках и ножевых шрамах. Он поглядел на Джимми и издал какое-то странное тихое фырканье — звук, отозвавшийся в сердце Джимми сигналом тревоги.