— Я думаю, через час в блиндаже Северинова соберемся.
— Хорошо, я за час успею у соседей побывать.
Вскоре все разошлись, а Мочалов в сопровождении старшины Леркова направился в соседний батальон...
Время в хлопотах летит быстро, и Мочалов еле успел прийти к назначенному сроку. В блиндаже все коммунисты были в сборе. За исключением трех красноармейцев, все собравшиеся были уже опытными солдатами, поэтому сразу говорили о решении конкретных вопросов. Одним коммунистам было поручено оказать помощь пулеметчикам в подготовке оружия к бою, другим — доставить в роту необходимые боеприпасы.
Последним выступил парторг. Ему было около сорока. Среднего роста, с задумчивым лицом и мягкой улыбкой, прятавшейся в чуть рыжеватых пышных усах, он старался скрыть волнение и говорить спокойно:
— Товарищи, все мы чувствуем, что скоро наступит момент, когда погоним врага обратно. Невольно в такие минуты мы думаем о тех, кто томится в оккупации и ждет нас с победой. У многих наших людей там, на занятой врагом территории, остались дети и жены, родители и дорогие сердцу люди. Я считаю, что об этом надо говорить постоянно, чтобы каждый помнил в бою о злодеяниях фашистов и дрался так, как и положено драться красноармейцам. Я уверен, что если мы поговорим на эту тему с каждым бойцом, то наступательный порыв нашей роты будет высоким. У меня особенно большая просьба к нашим взводным агитаторам. Пусть каждый из них поспит сегодня меньше и проведет соответствующую работу среди личного состава. Надо, чтобы моральный дух бойцов был на высоком уровне.
«Правильно мыслит», — подумал о старшине Мочалов.
Ранним утром рота была готова к бою. Стоял крепкий январский морозец, скрипел под ногами снег, в ложбинах стелился густой белесый туман, а кругом — тишина.
Казалось, что все замерло в ожидании боя. И он начался. Разрывая в клочья туман, ударила артиллерия, над головами с гулом пронеслись бомбардировщики и штурмовики. Над немецкими позициями взлетали в воздух перемешанные со снегом комья земли, вставали высокими фонтанами разрывы бомб.
Огневой и авиационный налет продолжался недолго, и минут через десять огонь был перенесен в глубь обороны противника, туда, куда вчера после неудавшейся атаки уползли танки и бронемашины.
Над нашими позициями взлетели сигнальные ракеты.
Мочалов вскочил на бруствер и, сжимая в руке автомат, крикнул:
— За Родину! Вперед!..
Рота дружно поднялась в атаку. Мимо, обгоняя их, пошли танки, на броне которых, прячась за башни, сидели десантники.
«Все-таки нашел комбат людей для десанта», — обрадовался старший лейтенант и посмотрел по сторонам. На сколько хватало глаз шли в атаку роты. Немцы, пришедшие в себя после артиллерийского и авиационного налетов, открыли сильный и плотный огонь. Появились первые потери. Мочалов видел, как упал командир первого взвода. «Неужели убит?» — подумал Петр.