— Вероятно, я первый выясню этот вопрос… — ответил я.
Я взял бурое пальто, лежавшее на диване, и, пройдя через комнату, открыл дверь, закрытую на ключ. Норскотт стоял на месте, сложив руки, и следил за мной все с той же странной, безрадостной улыбкой.
— Прощайте, — сказал я, — желаю вам счастья!
Затем я вышел и захлопнул за собой дверь.
Пройдя через длинный коридор гостиницы, я дошел до бокового входа, в который мы вошли. Дежурный лакей в ливрее быстро подошел ко мне.
— Угодно автомобиль, сэр?
— Да, — сказал я, — позовите.
Мне было холодно, хотя мое сердце билось несколько чаще обыкновенного. Когда автомобиль подкатил, я дал шиллинг любезному джентльмену в ливрее, сказал шоферу адрес Норскотта на Парк-Лэйн, затем сел в автомобиль и с приятным чувством удовлетворения расположился на удобном сиденье.
Дело пущено в ход — теперь в этом не было ни малейшего сомнения. Если я изменю слову, данному Норскотту, мне предстоит целая вереница таких интересных переживаний, о которых не мог бы мечтать самый смелый ум. Кроме приятной перспективы почувствовать нож между ребрами в любой час дня и ночи, мне еще предстояла поистине громадная задача разыгрывать чужую роль в течение трех недель! Я снова усомнился, не сумасброд ли этот Норскотт, желающий поиздеваться на мой счет? Я старался возобновить в памяти весь наш разговор с момента нашей встречи, но не нашел в нем никаких признаков безумия. Но если это просто шутка, она дорого обойдется автору. Я вынул бумагу, которую мне дал Норскотт, зажег восковую спичку и стал изучать план его дома. План был в достаточной степени ясен. Мне стоило только подняться по лестнице, чтобы оказаться перед дверьми спальни, окна которой, по-видимому, выходили в Гайд-Парк. Этих сведений во всяком случае было достаточно для нынешней ночи. Остальное можно изучить на следующий день.
Я вздрогнул от неожиданности, когда мы внезапно остановились перед величественным домом недалеко от Эпсли.
— Черт возьми! — пробормотал я, — надеюсь, что тут нет ошибки!
Взяв себя в руки, я вышел на тротуар и дал шоферу полкроны.
Он почтительно дотронулся до шляпы, остановил счетчик и тихо покатил дальше, по направлению Оксфорд-стрит. С полминуты я колебался, а затем, поднявшись по широкой каменной лестнице, всунул ключ в дверь. Она открылась довольно легко и, глубоко вздохнув, я переступил через порог.
Я очутился в большом круглом вестибюле с колоннадой, освещенном электрическим канделябром. Множество пальм в горшках и висячие корзины с тепличными цветами придавали этой комнате роскошный и комфортабельный вид. По углам были расставлены глубокие вольтеровские кресла из красной кожи. Пока у меня не было оснований быть недовольным новым жилищем.