Клайв научился следовать всем этим неписаным правилам, и до поры до времени они, кажется, его не очень обременяли. А вот ее, если честно, иногда тяготили. Порой было нелегко соблюдать деликатный баланс в их отношениях, не пересекая ту границу, за которой дружелюбие переходило в нечто другое — в более эмоционально окрашенное чувство.
Но последнее время Клайв настойчиво пытался изменить характер их отношений, а этого ни в коем случае нельзя допускать.
Нора не вышла из спальни до тех пор, пока не услышала голоса Эвы. Показавшись в дверях, мать улыбнулась дочери и объявила, не глядя на Клайва, что готова ехать.
Он одобрительно оглядел ее с ног до головы, давая понять, что доволен видом своей спутницы. От комментариев воздержался.
Норе очень нравилась китайская кухня, и они отправились в Чайнатаун, большой район на Манхэттене. Здесь архитектура домов, вывески, магазины, рестораны выглядели так, как будто вы находитесь в Шанхае или другом крупном китайском городе.
Едва они сели за стол, Эва снова начала клянчить лошадь.
— Тебе же уже объяснили, что у нас нет для этого возможностей и условий, — терпеливо говорила мать.
— Не обязательно держать ее возле дома, — настаивала девочка. — Многие арендуют для этого пастбища…
— Знаешь ли ты, сколько это будет стоить? Не говоря уже о стоимости самой лошади.
— Но у папы же есть деньги. Правда, папочка?
— Правда, дочка, — ободряюще посмотрел на Эву отец.
— Ты не можешь требовать от папы, чтобы он покупал тебе все, чего ты только ни захочешь, — пыталась урезонить дочь Нора.
— Почему не могу? Папочка обожает покупать то, что мне нравится. Правда, папа?
— Конечно, дорогая.
— Вот видишь? Ты, мама, просто жадная.
Нора задохнулась от возмущения, но прежде, чем она успела открыть рот, чтобы дать зарвавшейся дочери выволочку, свое веское отцовское слово сказал Клайв.
— Прекрати сейчас же, Эва!
— Но ведь так и есть, — не унималась та. — Чего бы я ни попросила, мама обязательно скажет — это очень дорого. Она просто ничего не хочет мне покупать.
— Немедленно замолчи! — взорвался Клайв.
Нора впервые слышала, чтобы он так резко говорил с дочерью. Почувствовала это и Эва. От неожиданности она замолчала и расплакалась.
Мать растерянно смотрела на них обоих. Девочка никогда не отличалась особой вспыльчивостью, и было непонятно, что с ней такое сегодня творится.
— Наверное, не стоило нам идти в ресторан. Эва явно перевозбуждена. — Нора пыталась отыскать хоть какую-то причину странного поведения дочери.
— Ты видишь, — продолжала свое Эва, размазывая слезы по щекам. — Она не хочет, чтобы мы хорошо проводили время все вместе.