Но князь осадил горячие головы:
– Не след! Зачем? Вернутся – еще раз покажем, на что способны, а удерут – туда им и дорога. Пусть всем расскажут, что на Русь лучше не нападать!
– А что делать с их убитыми? – осторожно поинтересовался воевода.
– Шнеки целые остались?
– Есть немного…
– Они нам не нужны?
– Избави бог! – даже перекрестился тот.
– Собрать со шнеков все ценное, погрузить на них убитых шведов и пленных и пустить, чтоб догоняли своих.
Хмыкнув, воевода отправился распоряжаться, чтоб выполнили княжью волю. Тоже верно, убитых не стоит оставлять гнить на земле, пусть уйдут по своим обычаям в море.
До позднего вечера шведские шнеки стояли посередине Невы, а русичи разбирали добычу и грузили убитых врагов на их суда. Потом туда же со связанными руками посадили пленных. Когда оттолкнули три шнека с наваленными на них трупами, даже самим стало легче. Миша вздохнул вслед:
– Точно землю русскую от пакости какой освободили…
Вокруг послышался согласный шум, многие думали так же.
Когда все было кончено, к Александру снова подошел воевода:
– Князь, пора добычу делить. Посмотри, что себе возьмешь?
Александр покачал головой:
– Мне своего оружия хватит, свое милей. Раздай дружине все да новгородцам. Да, еще не забудь ижору, без них мы бы не справились.
Это было справедливое решение, ижора тоже должна получить свою долю за немалое участие в победе. Но воевода спросил еще одно:
– Там конь, такой, как ты любишь, вороной. Хорошей масти. Привести?
– Нет, своего коня надо самому и вырастить. А чужой в бою ненадежен.
Себе брать князь ничего не стал, но за дележом трофеев следил строго, чтоб не было обиженных. Малая обида порождает большую, ни к чему раздоры среди своих. Железо без разбора велел отдать кузнецам, там сами решат, кому что и сколько:
– Им нужнее, в дело пустят. Мыслю, нам ни к чему такие латы? У ополченцев оруженосцев, какие помогают на коня влезать с помоста, нет. Люди в дело железо употребят.
Кто-то подивился:
– А зачем на коня с помоста влезать? Неужто такого маленького роста? Вроде нет…
Александр рассмеялся:
– Да на них столько тяжести, что самим не взобраться. Подводят коня к такому рыцарю, он и садится с помоста в седло сверху.
– А если упадет? Не подняться же?
Вокруг захохотали. Князь кивнул на Антипа, невдалеке деловито разглядывавшего хорошую сбрую:
– А вы вон у него спросите, как латников еще и головешками жечь можно!
– Чем?!
– Спросите, спросите. Как он угольки рыцарям под латы закидывал.
Антип, уже понявший, что говорят про него, сначала чуть смутился, потом приосанился. Через минуту Александр уже усмехался, слыша, как ладожанин красочно расписывает прыжки рыцаря с головешкой в латах. Хохот грянул такой, что поднял на крыло едва успокоившихся птиц.