– Не мешай! – огрызнулся Сашка.
Сервы и гибриды безнадежно отставали.
Илья в последний раз огрызнулся двумя одиночными выстрелами и сел, тяжело дыша.
Сердце молотилось, в ушах стоял гул, на губах чувствовался неприятный железистый привкус.
Вандал молча ткнул его кулаком в плечо, поднял большой палец правой руки, выражая свою оценку действиям Тернова.
«Кугуар» вновь начало подбрасывать на ухабах, стуки и скрежет в поврежденных механизмах усилились. Проспект обрывался изломанным краем дорожного покрытия. Вниз в огромную котловину вел рискованный спуск: русло представляло собой коварный оползень, извивающийся между обрушившимися, частично утонувшими в наносах грунта обломками зданий.
Вдалеке внезапно раздался отчетливый ритмичный грохот.
Орудие «Фалангера»!
Характерный звук пятитактовой очереди трудно спутать с чем-либо.
– Проклятие! – заорал Пилигрим, бросая машину вправо.
Стена тугих, оранжево-черных разрывов перечеркнула проспект. Ударная волна подхватила «Кугуар», как щепку. Машина несколько раз перевернулась, вновь встала на колеса, но система наведения «Фалангера» цепко захватила цель, и следующая очередь настигла внедорожник. Один из снарядов разворотил грузовой отсек, остальные легли с небольшим недолетом, но это уже не имело значения – искалеченную машину вновь подбросило вверх, толкнуло в направлении центра впадины. «Кугуар» опрокинулся и, переворачиваясь, покатился вниз, пока на его пути не встал один из крупных обломков, остановивший беспорядочное падение примерно на середине склона.
На краю пролома, за стеной вздыбленного дорожного покрытия уже показались сервы.
* * *
Стек первым пришел в сознание после оглушительного удара.
Он почти ничего не чувствовал и не слышал. Тело казалось чужим, голова кружилась, он со стоном сполз с сиденья, ногой выбил прикрытую дверь, выполз наружу.
Тусклый свет хмурого осеннего дня.
Фигуры сервов на недосягаемой высоте. Зыбкая, ненадежная почва под ногами.
Он с трудом привстал, сделал неуверенный шаг, придерживаясь за изрешеченный пулями, смятый борт «Кугуара».
Вандал слабо застонал, пошевелился. Развороченная снарядом кормовая часть кузова сочилась дымом, рваные куски металла торчали на том месте, где располагался грузовой отсек.
– Живой? – хрипло спросил Стек.
Вандал не ответил, он тряс головой, его шлем куда-то пропал, из ушей сочилась кровь, глубокая ссадина на лбу обильно кровоточила.
– Где Тернов?
Стек медленно, с невероятными усилиями по крупицам возвращал себе ощущение реальности.
Ильи не было ни в смятом салоне, ни рядом с местом, где обломок здания остановил беспорядочное падение машины.