Эндрю Филипп Маркс Форрестер IV, которого все звали просто Маркс, склонился над своим коленопреклоненным фотографом, через его плечо проверяя, правильно ли выстроен кадр.
— Флинг, сдвинься чуть влево, — крикнул он, глядя на девушку через окошечко «полароида» — Это будет снимок на две страницы, открывающий номер, и нельзя, чтобы ты оказалась на сгибе.
Флинг лениво переместилась влево. Она уже давно усвоила, что Маркса никогда не следует понимать буквально и «чуть-чуть» означает «отойди подальше». Флинг была как во сне, она все еще не верила в это чудо. Она на самом красивом и на самом причудливом в мире архипелаге! И кругом ее любимые симпатичные зверюшки — ведь влюбленные пары из мира животных избрали это место своим Диснейлендом! Такого она не видела даже в своем любимом географическом телешоу!
С утра пораньше, еще до съемки, Флинг высмотрела на белой песчаной косе штук двадцать гигантских морских черепах с зелеными панцирями, бессильно лежащих у кромки воды после ночного путешествия на сушу, где эти дурехи снесли и бросили свои яйца, совсем не соображая, что любой может их разбить. Потом Флинг заприметила морского льва, так смешно потягивающегося после сна, что она расхохоталась. И тут же синеногие олуши начали кричать «уок! уок!» и вперевалку двинулись к ней. Да, это уж точно была любовь с первого взгляда! А пингвины! Флинг всегда думала, что они живут на Южном полюсе, но эти одетые в смокинги маленькие человечки плавали здесь на спинках, кайфуя после предрассветного лова. Что ни животное — то чудо! Такие милые мордашки! «Жизнь прекрасна!» — решила Флинг, послала пингвинам воздушный поцелуй и помчалась на съемку.
«На этом острове есть все, даже вода теплая», — блаженно думала сейчас Флинг, наполовину погрузившись в море. Она терпеть не могла, когда ее заставляли излучать тепло и принимать сексуально-солнечные позы, в то время как вода — ледяная, небо обложено тучами, а ее соски прямо-таки каменеют от холода.
Флинг взглянула на берег, где один из ассистентов копался в горе купальных костюмов, выискивая тот роскошный, белый, расшитый жемчугом, который Маркс выбрал для следующего кадра. Прочая «амуниция» была сложена в огромной черной шляпной коробке: целая куча потрясающих тюрбанов, сомбреро и прочих шляп, созданных специально для Флинг — «Богини Солнца». Вокруг, на соломенных циновках валялись груды выточенных из бальзамного дерева змей из Перу, резных индийских щитов и подносов, похожих на банановый лист, с острова Бали. Все эти вещи, собранные за много лет или только что закупленные в Нью-Йорке, Маркс упорно таскал за собой для съемок на натуре: вдруг понадобится добавить какой-нибудь особый штришок? Этими штришками были эффектно отмечены все его фотосерии. Маркс, пожалуй, был единственным в своем роде редактором иллюстрированного журнала, который даже в Шампань отправится со своим шампанским.