— Я пыталась, — продолжала тем временем Энн. — Но оказалась банкротом. После семнадцати лет совместной жизни он ушел от меня и малышки Энн. Я хочу лишь одного — чтобы меня оставили в покое. — Лицо Энн потемнело. — Я сделала все, о чем просил папа. Наше драгоценное имение в целости и сохранности, а теперь увольте! — и Энн зарылась лицом в подушку.
Вирджиния испугалась, увидев в глазах дочери боль и ненависть, ненависть… к самой себе. Она мягко взяла руку дочери, осторожно погладила ее. Через какое-то время Энн погрузилась в сон… опять в сон. Вирджиния наклонилась, тихо поцеловала дочь в макушку и на цыпочках вышла из комнаты. В дверях она едва не столкнулась с Другой, с мрачным видом дежурившей у материнской спальни, как рубенсовский мальчик-страж.
Гроза собиралась над Боксвудом. Олени кинулись в глубь парка, кролики зарылись поглубже в свои теплые, уютные норки, овцы испуганно сбивались в стада.
Гроза собиралась и в большой, обшитой деревом библиотеке Боксвуда с ее тысячей двумястами томами в кожаных переплетах и шестьюстами раритетными первоизданиями — большей частью из личного собрания Томаса Джефферсона, распроданного им в момент острой нехватки наличности. Виргинское семейство ВСЕГДА имело деньги, лошадей, табак и лес, пусть даже размеры и того, и другого, и третьего, и четвертого колебались в то или иное десятилетие. Иногда оно было стеснено в финансах, но земли у него всегда было в избытке. Открыть свое имение для платного посещения туристов, как это делали многие владельцы соседних усадеб, — до этого хозяева Боксвуда никогда не опускались. На всем протяжении между плантациями Шерли и Беркли вы можете купить билет — внести плату за вход, и молодые люди и девушки в костюмах соответствующей эпохи проведут вас по некогда жилым комнатам, не сделав исключение даже для спален.
И все было хорошо, да угораздило Вирджинию столкнуться с этим чудом коммуникабельности Кингменом Беддлом. Она с самого начала не скрывала от сына и мужа своего беспокойства по поводу дружбы с невесть откуда свалившимся Кингменом Беддлом, а также безрассудства, с которым они ввели его в свой круг истинных джентльменов. И вот теперь она рискует потерять все. Ее недалекие красавцы-мужчины, украсившие все полки библиотеки серебряными спортивными призами, выигранными на различных престижных соревнованиях, поддались обаянию кингменовского краснобайства и всегда раскрытого к их услугам кошелька, позволив неотесанному проходимцу с Севера, каким, в сущности, он оставался до сих пор, соблазнить их.